Далее Азиз поделился интересным свойством предметов. Оказывается, они заряжены магией и являются своего рода аккумуляторами маны. То есть в случае превышения лимитов использования маны можно было свободно подпитаться от этого уникального предмета.

После собрания был организован небольшой фуршет, который проходил уже в моей гостиной. Из спиртного было знаменитое аравийское вино, которое славилось своим качеством. Им щедро поделился Азиз, поставив на стол два больших пятилитровых кувшина.

После того, как все разъехались, я устроился у камина. Сегодня на побережье с утра дул холодный ветер, море штормило. Несмотря на конец сентября, было достаточно зябко.

Захар вызвался растопить камин, но я сказал, что справлюсь с этим самостоятельно. Хотел вспомнить прошлое. Я и в своем замке частенько сам разжигал огонь в большом камине, который согревал тронный зал и гостиную.

Захар лишь принес хворост и несколько поленьев, разложив их на подстилке. Я же для растопки взял несколько старых газет, которых скопилось у нас в подсобке достаточно много.

Смял газету и положил в камин, сделал домик из хвороста. Нет, всё-таки бумаги маловато. Я взял в руки очередную газетёнку десятилетней давности, и… замер.

На первой полосе увидел статью, и что-то в ней зацепило.

'ЭКСТРЕННАЯ СИТУАЦИЯ!

Зельеварщица Зиона, возомнившая себя богиней, угрожает взорвать Источник.

К месту уже стянуты представители Обители, а также элитные силы имперской гвардии.

В пещеру отправлен переговорщик.

Ситуация находится под контролем силовых служб Империи'.

А по центру большое фото с молодой русой красоткой.

Вот это новость! Бабка шифруется, и поэтому поменяла внешность? Кто же она? Опасная террористка или жертва, которую подставили?

А потом я дернулся в сторону, когда участок стены рядом с камином вспыхнул. Из него вышла Раиса Павловна. Она посмотрела на меня тяжелым взглядом и указала на газету, которую я всё ещё держал в руках.

— Сожги её нах*р, — прошипела зельеварщица. — Ну же!

Я машинально дернулся в сторону. В голове промелькнули даже мысли выхватить оружие. За долгие годы я сформировал эту привычку, и она не раз спасала мне жизнь. Но это был совсем не тот случай. Я остановился в последний момент.

— Кидай в камин, Ваня, — глаза бабки умоляюще смотрели на меня, и в них не было даже намека на агрессию. — Я тебе сейчас всё объясню. Сама не думала, что остался ещё экземпляр.

— Хорошо, — я смял газету и кинул в пытающийся разгореться каминный костерок. Бумага вспыхнула, и сухие ветки затрещали веселее, занявшись пламенем. — И объясните, как вам удалось здесь оказаться.

— Да тут ничего удивительного на самом деле, — махнула рукой Раиса Павловна, будто это настолько обыденно, что так может перемещаться любой житель этого мира. — Я использовала поток силы и перешла по нему. Способность, которая досталась от матушки.

— Тогда я предлагаю перейти в более уединенное место — в мой кабинет, — предложил я. — Не хватало, чтобы кто-то вас увидел здесь.

— Согласна, — ответила бабка, нервно поправив рукав темного платья. — Я пока заглушила сигнал. У нас есть пять минут на беседу.

Почему она нервничает? Думает, что я не смогу понять её? Или ей нужно открывать некую тайну, которую она не хотела никому доверять? Сейчас и узнаю.

Когда мы оказались в кабинете, я щелкнул замком на двери и вернулся за стол. Раиса Павловна расположилась в большом кресле боком ко мне. На столике рядом стоял графин с водой. Бабка сразу воспользовалась им, набирая стакан полностью и жадно осушив.

— Так путешествовать опасно. Жива сгореть может. Но вода помогает прийти в норму, — бабка вытерла губы и уставилась на меня. — Так, обещала всё объяснить… В общем, неспроста я сказала, чтобы ты сжёг газету.

Я аж придвинулся вперёд, настолько важно было каждое слово, сказанное моей гостьей.

— Меня ищет враг. Я пока не поняла — это Лютер или Дорн. Но одно могу сказать точно — через тебя он пытается выйти на мой след. А эта новость может вывести на меня, достаточно потянуть за ниточку, и меня раскроют. Пока не поняла, как у врага получается следить за каждым твоим движением. Подумай по этому поводу. Очень опасно и неразумно думать, что всё обойдется.

— Просто удивительно, — я улыбнулся больше от того, что кто-то мог настолько контролировать мою жизнь. Но что меня удивляет? Каждый из этих товарищей вполне в силах придумать какую-то пакость.