И еще одно достоинство, отличающее гинеидов от их «костлявых» сородичей – они весьма прыгучи, что делает их более маневренными и опасными противниками.

Черная Пантера избавилась от лишних эмоций, угнетающих ее боеспособность, абсолютно расслабилась, со стороны казалось, что она смирилась с обстоятельствами, отдалась во власть смерти, и лишь ее друзья видели истинную суть вещей. Харролу и вовсе предстоящий бой был не интересен, сердце стучало ровно, взгляд серо-голубых глаз равнодушен (за неделю пребывания на Винэру скелеты стали в порядке вещей); Волк лицезрел приближение страшилищ спокойно, даже невозмутимо, разминая незаметно свои мышцы и кости; и только Еханна вошла в раж, ей хотелось отыграться на гинеидах за свои злоключения, связанные с укусом змеи и последствиями оного. Она протяжно и тонко завизжала – своеобразный клич, от которого мурашками кожа покрывается, призывающий к бою и заставляющий врага нервничать (вот только на мертвых он не действует).

Гинеиды и впрямь оказались на редкость проворными. Чтобы нанести удар или избежать оного, они постоянно использовали прыжки, хотя прыжки, по законам биологии, доступны только тем, у кого есть плоть и кровь, то есть живым. Лишившись секиры, скелеты не падали на землю грудой костей, как то происходило с бромидами и смарагдами, а продолжали рваться в бой, как ни странно, совершенно друг другу не мешая. Не пожалел магической энергии на них Бэрайя-маг.

Первым обнаружил ахиллесову пяту в магической защите скелетов Волк. Он остановил замах гинеида, обхватив пальцами кисть, держащую секиру и этим же оружием снес ему череп. Гинеид обмяк, сразу же прекратил всякие наступательные движения. Дмитрий рывком вырвал секиру и врезал ее в грудину следующему гинеиду, попытавшемуся в прыжке снести ему голову. Волк подхватил другую секиру и слился с новоприобретенным оружием в одно целое, превратившись в дробящую машину.

Хруст и шум стояли неимоверные, примеру Волка последовали остальные. Шесть секир крушили с молниеносной скоростью белые кости, особо целясь в грудину или черепушку, легко отражали встречные атаки, делали подсечки, кружили волчками между скелетами, сея вокруг кучи костяных обломков. Бойцам вторил большой серый разъяренный комок, крошащий ударами лап и собственным весом.

Когда поле брани очистилось от нежити, Вестники продолжали кружить по тракту и окрестностям леса в поисках уцелевших врагов… и враги не заставили себя долго ждать, явившись в образе оживших человеческих трупов на разной стадии разложения. Мертвецов было порядком около тридцати, все они почти щерились. Магия, поднявшая их с могил, почти убила гнилостный запах и отогнала летучих падальщиков, но все легкий сладковатый трупный запах витал вокруг их тел. При жизни большинство из них занималось земледелием, скотоводством, в общем являлись рядовыми крестьянами, судя по оружию, которое они крепко сжимали в руках: трезубые вилы, мотыги, молоты, топоры и прочее, но все же некоторые были воинами, доказательством чему – мечи, алебарды, заряженные арбалеты, даже пращи, копья и боевые топоры.

Все это воинство целеустремленно двигалось в сторону живых людей и крысы, неуклюже, неумело, но неотступно, сверкая злобно глазами (если таковые присутствовали).

И опять крыса протяжно завизжала, призывая хозяев к смертному бою.

Бойцы – живые бойцы – моментально атаковали мертвое войско, не давая ему времени для маневров. Путники молниеносно наносили удары секирами, лезвия легко резали гнилую и полугнилую плоть, однако, оставшись даже без рук и ног, или с поврежденным позвоночником, мертвецы продолжали наступать, не чувствуя боли и усталости, и лишь когда голова спадала с плеч, они навсегда обретали свой покой, которого их лишил после смерти Бэрайя-маг.

Лишив последний живой труп головы, Вестники отошли на полсотни метров от поля брани, усыпанного костями, крестьянским оружием, тухлой плотью и внутренностями, и тут же бессильно повалились в кусты, непроизвольно прижались друг к другу. Если сейчас нападет третий отряд мерзкой жути, герои окажутся беззащитными, словно цыплята, перед ним, они уже не сумеют себя защитить, потому как все силы полностью истощены после очень длительного марш-броска и боя с гинеидами и мертвецами. Сейчас путники совершенно ко всем проблемам глухи и равнодушны. Спать! Спать!! Только спать!!!

Хищные птицы бесшумно скользили над первозданным лесом в поисках беспечной жертвы, они с удивлением и любопытством взирали на четыре грязных тела, мертво валяющихся в кустарнике меж деревьев у каменной дороги, но даже самые дерзкие и сильные не осмеливались опуститься к ним, дабы расклевать их мощными клювами и острыми когтями. В сени, под кроной, вот уже который час недвижно стояли два самых грозных и редких хищника Змеиного леса – готрельские драконы оберегали по известным только им причинам Вестников. Рептилии переглянулись друг с другом, вероятно, что-то сообщив на своем языке, и юркнули в темень чащи.

Солнце, едва пробиваясь сквозь крону, стояло далеко заполдень. Робкие лучики играли на бесстрастных лицах путников, упорно пытаясь пробудить ото сна людей. И им это удалось.

С большой неохотой, устало и вяло, открыв глаза, они кое-как поднялись на ноги, активно зазевали, с хрустом и негой потянувшись, поплелись в глубь леса в поисках источника воды. Им не хотелось говорить, мысли едва ворочались, мышцы с каждым движением отзывались тупой ноющей болью. Боже, как же хотелось ничего не делать, поспать вдоволь! Но, к сожалению Бэрайя-маг не дремлет…

Еханна принюхалась к воздуху, что-то учуяла и неожиданно ломанулась через кусты. За ней без всякого желания поспешили хозяева. Крыса вывела их к пруду и они всем скопом завалились в чистую прохладную воду, с огромным наслаждением искупались в ней, тщательно отмылись от грязи, пыли, пота и мертвечины.

– Уах-ха-а! – воскликнул оживший Волк, с радостью окунаясь под воду.

– Никогда бы не подумал, что вода может быть такой упоительной, – прошептал едва слышно Один, выходя на берег.