– Ну привет, Бёйльштейн! – усмехнулся мужчина с синяками под глазами, в строгом серо-белом костюме. – Ну и много же ты наворотил! Но сейчас это не важно!

Мужчина встал изо стола и подошёл к Фёдору. Что-то кольнуло в бедро.

– Это что б ты не дёргался слишком сильно. Останешься в сознании, двигаться сможешь, но уже не так уверенно. Классная штука, правда? – улыбнулся он. – А теперь пошли…

Он протолкал тело до шкафа на другой стороне кабинета и открыл дверцу, потом вторую. Выкинул вешалки с одеждой, пару коробок и потом стал заметен инородный слой коричневого картона на задней стенке шкафа. Полицейский его отодрал ногтями, пальцами, громко разрывая на куски, после чего толкнул Фёдора в получившийся проход, залез туда сам и закрыл дверцы, запирая на вмонтированную внутрь щеколду.

Оказался Фёдор на тёмной тесной бетонной лесенке. Пришлось в слепую двигаться вниз, будучи подталкиваемым в спину полицейским.

– Эй, я не то, чтобы сильно против, просто интересно…

– Заткнись! – сразу же оборвал мужчина.

– А почему ты это делаешь?

– Хлеборезку завали, Бёйльштейн!

– Можно было бы быть и не таким…

Звонкая пощёчина оборвала все попытки поговорить.

– Ещё слово и я тебя приложу башкой о бетон! Несколько раз, чтоб все зубы нахер повылетали! Понял меня?!

Игнорируя то, что противник этого не увидит, притворно надул губки и разочарованно махнул рукой.

“Вот же ж злой какой, ужас просто!”

Вскоре лестница вывела в небольшой коридорчик. Тут уже есть слабое освещение, чуть просторнее, но всё равно пусто и безлюдно.

Движение происходит в тишине. Коридор длинный, иногда встречаются повороты. Последние минуты не оказывал сопротивления, а потому хватка полицейского ослабла.

– Так почему ты… – только начал говорить, но мужчина тут же занёс руку.

– Говорил же, зубы выбью!..

За долю секунды до удара, резко расслабил всё тело, падая на пол. Рука противника прошла мимо, а вот рука Фёдора же скользнула чётко по поясу соперника, срывая электрошокер. Одним движением резко приложил его в щиколотку на максимальной мощности. Когда у полицейского подогнулись ноги и он упал, тут же, не без усилий, сделал рывок и залез на него, прикладывая шокер к шее.

Он подёргался, постанал и отключился.

– Успех! – отмечаешь с улыбкой. – Да вот только… Какого хрена Аумо проникли даже в главное полицейское отделение планеты? Населения на Барме немного, конечно, тут легче всё провернуть, но всё же… Что за капец?!

– Эй, пацан! – крикнул кто-то из конца коридора. – Тебе лучше сейчас не дёргаться, а спокойно лечь на пол и не шевелиться!

Уже на подходе сюда, это произнёс один из небольшой компании – гвардии Аумо.

– У нас тут к тебе, знаешь ли, много вопросов и ещё больше претензий! И Лагранж хочет видеть тебя живым!

Пришлось последовать их просьбе. Холодный бетон встретил тело без гостеприимства, заставив поёжиться.

– Не бойся, сейчас будет укольчик, но это не больно! Так, укус комарика! – голос такой, словно его обладатель через нос говорит.

“Снова уколы? Да вы охренели!”

Неожиданно слева что-то звякнуло. Кто-то выкрикнул:

– Какого хера?!

…после чего раздался взрыв. Обжигающе яркий свет ударил по глазам, ультразвуковой писк чуть не вынес барабанные перепонки, после чего начал постепенно терять частоту. Фёдор полностью потерялся в пространстве. Исчез контроль над телом. Только полная и всепоглощающая пустота.

Чей-то голос постучался в двери. Слабо знакомый, чуть хрипловатый. И ещё один. Молодой и задорный. Первый сказал что-то вроде:

– Фу-у-ух, как же хорошо… успели! А то… фатально!

– Согласен, – усмехнулся второй. – Было б крайне тупо… не смог бы отчитаться нанимателю… дело раскрыто. Всё-таки деньги вперёд… блин, поколении жлобов не даёт никто!

Не сразу смог осознать себя, узнать голоса, но со временем всё же понял.

“Магомед Евгеньевич, точно! Это ж тот полицейский, который в прошлый раз со мной тут беседовал… Какая ностальгия! И Малкольм… Неужто реально раскрыл дело?! Хотя и так ясно, что это Станкович, но всё равно интересно будет его послушать”.

Когда полностью вернулось зрение, слух стал снова работать бесперебойно и в полной мере, тебя накрыло одновременно дежавю и острое чувство дискомфорта.

Сидишь на стуле посреди уже знакомого кабинета участкового Магомеда Евгеньевича. Но на этот раз вместо стен тут стоят люди. Все в белых мундирах. Их много. Так же в стороне устроился Малкольм, а над фигурой испуганно улыбающегося участкового возвышается особенно крупный силуэт в белом. Серьёзное лицо, строгий взгляд и королевская стать.