Тильда рвано кивнула; я вслепую нащупала руку Салли и сжала её.

Так мы и шагнули под сень благоухающих роз – как три перепуганные школьницы, в которых, наверное, никто бы сейчас не признал медиума класса лантерн, куклу-убийцу и самую грозную чародейку семьи Непентес.

И – очутились в лабиринте.

Честно говоря, я даже обрадовалась, разглядев хтоническую жуть вокруг – клубящиеся чёрные тучи, стены высотой в пятиэтажный дом, мрачную, грубую каменную кладку, высохшие стебли цветов, дробящие раствор между глыбами, явно демонических птиц на полуразрушенной арке входа и глаза, пылающие во мраке. Было нечто сюрреалистическое, неправильное в том, чтобы таиться и ежеминутно ожидать нападения, перебегая урывками по мирному, безлюдному кампусу. Пышная земля на клумбах, в которой ноги тонули по щиколотку; медовый, масляно-густой аромат роз; разноцветная черепица и блики солнца на оконных стёклах – всё казалось ирреальным.

Здесь по-честному воняло сыростью, затхлостью, как в подвале, и немного мертвечиной – и это странным образом успокаивало.

– Ну, план действий простой, – Тильда остановилась перед аркой, уперев одну руку в бок. – Мы проходим через лабиринт как можно быстрее. Если есть возможность – не ввязываемся в драку, а убегаем. Каких-то особенно хитрых тварей здесь нет, принцип простой – чем оно больше, тем опаснее. Из летучих монстров – только одичавшая ночная стража, но она не намного сильнее обычных воронов, неприятности могут доставить только крупные стаи. А, да, чуть не забыла, – спохватилась она и вытащила из мочки две серёжки-гвоздика, затем покатала их между ладонями… и вручила нам с Салли по мощному тесаку почти что в руку величиной. – Держите, против птичек пригодится. Но к кому-то помощнее с простыми ножичками лезть не стоит.

Она даже договорить не успела, когда в арке у неё за спиной абсолютно бесшумно нарисовалось здоровенное, с лося величиной, чудовище – нечто вроде собаки с головой ящерицы и с двумя тонкими чешуйчатыми хвостами. Дохлятиной оно смердело просто отменно, а вся дюжина глаз пылала зловещим зелёным пламенем.

– Помощнее – типа этого? – осторожно уточнила я, сжимая ручку тесака.

Тильда обернулась через плечо – и шарахнулась, прикрывая меня. Ладони у неё оделись белым пламенем.

– Химера. Некрупная, но крючки на хвостах ядовиты, а из пасти вырывается…

Справа меня окатило потоком холодного воздуха, промелькнул белесоватый призрачный силуэт, треснул камень, раскалываясь от удара пятками – и уродливая башка повисла на половине разрубленной шеи. Салли приземлилась с другой стороны от чудовища, медленно заваливающегося вбок, и энергичным движением стряхнула с лезвия капли густой синеватой крови.

– …вырывается отравляющий газ, – закончила Тильда. – Хороший удар, чистый.

– Прочное тело, – подтвердила Салли кивком. И – улыбнулась, пусть слабо, но вполне отчётливо. – Сильное. Хорошее. Мне нравится.

«Начинаю понимать, как Датура умудрились свергнуть Розы и четверть века удерживаться на вершине, – задумчиво протянул Йен. – Если боевые куклы у них столь высокого класса… Кстати, солнце, подскажи подружкам: драконовидные химеры обычно охотятся стаями. Может, конечно, я ошибаюсь, и эта забрела к выходу из лабиринта совершенно случайно…»

В арке возникли ещё четыре чешуйчатые морды – одна другой краше.

«…но, к сожалению, обычно я прав».

Прожорливые пасти-росянки Тильда, видимо, берегла для более вкусной добычи – для чародеев, но с химерами она расправилась не менее эффективно и быстро. Один удар кулаком, облачённым в белое пламя, пробивал в боку дыру размером с ведро и запускал нечто вроде цепной реакции: огонь распространялся внутри, пока не оставлял от твари в буквальном смысле пустое место.

Правда, пока она разделалась со своей парой противников, Салли примитивным тесаком укокошила остальных и совершенно нейтральным голосом сказала:

– У меня больше. Я хорошая.

Тильду это явно заело.

– Посчитаемся через час, – многообещающе сощурилась она.

В лабиринт они двинулись одновременно – сосредоточенные, как рыбаки на берегу перспективного озера, и такие же молчаливые. Я едва поспевала за ними, постепенно выдыхаясь и понемногу отставая. На мой взгляд, перемещались мы совершенно хаотично – никакого тебе «правила одной руки», путеводной нити или хотя бы следования карте, которая, так, на минуточку, у нас всё-таки была. Конечно, господин Кику заботливо предупредил, что структура лабиринта время от времени трансформируется, и гораздо чаще, чем хотелось бы наставникам, но стоило же хотя бы попытаться! Мы ведь не на прогулку вышли, в конце-то концов.

«Расслабься, любовь моя, – посоветовал Йен со вздохом. – Пятнадцать… нет, ещё десять минут, и мы с тобой поменяемся местами, а дальше всё будет по-нашему».

Наблюдая с безопасного расстояния за тем, как мои боевые подруги артистично прыгают вокруг огромного змея и явно наслаждаются ситуацией, я позволила себе усомниться.

– Уверен?

Со спины, точнее, с затылка на меня попыталась напасть птица с иззубренным клювом и зловещими алыми глазами; я отмахнулась от неё, почти не глядя, благо острота тесака позволяла стричь бабочек в воздухе или там же шинковать капусту для маринованного салата.

«Милая, мне, конечно, нельзя безоговорочно доверять во всём, но в такого рода предсказаниях – вполне… И совсем забыл сказать: в этот лабиринт я бегал ещё ребёнком, когда хотел немного побыть в тишине и спокойствии».

Поверженный змей, светясь, как бочка с токсичными отходами, забился в конвульсиях, круша со страшным грохотом стены – со слов Тильды, несокрушимые.

– В тишине, говоришь? – с сомнением переспросила я, отступая на пару шагов на всякий случай и машинально отмахиваясь от следующей птицы.