– Если это касается строительства магистрали, то заявляю в последний раз: я решительно… – тут он разглядел Тильду, недоверчиво моргнул и закончил севшим голосом: – …решительно труп.

Она расцвела зубастой улыбкой:

– Так вы меня помните?

Чародей попытался отступить вглубь дома, но, повернувшись, едва нос к носу не столкнулся с Салли, которая успела бесшумно просочиться через порог и закрыть пути к отступлению. Потом он рванулся в сторону, мимо вешалки, увенчанной рогатым оленьим черепом, но тщетно – Тильда с неожиданной для её роста проворностью ухватила его за ворот халата и вздёрнула над землёй.

«Милая Куница! – сами собой всплыли в голове строки из старого письма. – Мои социальные навыки сильно улучшились – я заговорила сегодня с человеком, и он не убежал!»

…мы с Йеном наблюдали за тем, как наставник Джеймс Т. Кику дрыгал ногами в воздухе, и чувства у нас были на удивление одинаковые. А я начинала подозревать, что проблема изначально заключалась не в социальных навыках Тильды, а в чём-то ещё.

«Я бы ставил на репутацию, – задумчиво произнёс Йен. – Знаешь, когда условный тираннозавр в девяносто девяти случаях из ста заходит в гости, чтобы сожрать хозяина, а в одном – чтобы подружиться, то когда он появится на пороге, ты вряд ли будешь гадать, какой у тебя там порядковый номер».

– Йа-а-а… – протянул тем временем чародей и особенно сильно дёрнул пятками, пытаясь вывернуться, так что чуть не потерял свою смешную шапку. – Да что же это такое! Конечно, я вас помню, чудовище! Скорее, я забуду, как выглядит мой собственный нос, чем ваши выходки! И поставьте меня немедленно на пол!

Тильда послушно опустила его на паркет – естественно, не на ноги, а на пятую точку – и протянула, сощурившись:

– В последнем семестре вы поставили мне «неудовлетворительно» с двумя восклицательными знаками за эссе по этике. Хотя я единственная из группы не скатала его у Джульетты Вистерии.

Он нахлобучил шапку на лоб и сердито посмотрел на нас из-под клочковатых бровей:

– Вы пришли со мной за это расквитаться?

Тильда присела на корточки – так, что глаза у неё наконец оказались на одном уровне с наставником – и призналась:

– Ну, вообще-то нет. У меня есть просьба.

На мгновение он замер, явно раздумывая о чём-то смертельно важном – а потом протяжно вздохнул.

– Никогда бы не подумал, что скажу это, но у меня тоже будет просьба, с которой я не могу обратиться к садовникам. Для начала – как насчёт чашки чая? У меня есть превосходный «золотой шар» с цветком хризантемы.

Салли подняла руку и ровным голосом уведомила нас:

– Могу различить триста ядов по запаху. На вкус – около пятисот.

Джеймс Т. Кику, кавалер таинственного «о.п.», аж позеленел:

– Я что, по-вашему, на самоубийцу похож?

– И тысячу – по выражению лица, – так же механически добавила Салли. – Ха, ха, ха. Шутка.

Судя по выражению лица бедного чародея, он уже мысленно поставил ей «неудовлетворительно» с двумя восклицательными знаками, но озвучить это благоразумно не решился.

Чай, кстати, у него оказался на высоте, я раньше такой только один раз пила – в ресторане юго-восточной кухни, куда Дино сводил меня на третье, крайне неудачное свидание. Йен, быстро подменив меня, убедился в том, что никаких ядов и подозрительных чар нет, и дал добро наслаждаться передышкой, пока хозяин дома собирался с духом, чтобы перейти к серьёзному разговору. Хотя, признаюсь, мне сложно было понять, как можно трястись от ужаса в гостиной, увешанной до потолка фарфоровыми тарелками из разных уголков планеты, расположившись в кресле, в десяток слоёв застеленном разномастными пледами. В дополнение ко всему в углу комнаты стоял громадный аквариум, по которому ползала глуповатого вида жаба и периодически издавала душераздирающие звуки, похожие на нечленораздельные вопли по телефону.

– Его зовут Димитрос, – сообщил чародей, проследив за направлением моего взгляда. – Я его назвал в честь одного, с позволения сказать, приятеля.

– Приятель, наверное, голосистый? – из вежливости поддержала я беседу.

– С подчинёнными – к сожалению, да, – сухо ответил он. – Но поговорить я хотел не о нём. Дело в том, что с осени в Розарии исчезло двое учеников. Мы с коллегами пытались разыскать их самостоятельно, а также обращались к садовникам, но тщетно. И ещё: мальчики были из разных семей, но не особенно влиятельных, и их родители через некоторое время отказались от претензий.

Под истошные жабьи вопли Тильда подпёрла щёку ладонью и окинула чародея долгим, цепким взглядом.

– Ну, жуть. А причём тут я-то?

Рука, которой Джеймс Кику держал чашку, мелко-мелко задрожала – так, что на блюдце образовалась коричневая лужица чая.

– Во-первых, вы ещё ребёнком обыскали все закоулки Розария, не получив ни единой царапины. Если это не везение, то что? – спросил чародей философски и глубоко вдохнул. Лицо у него приняло мученическое выражение, как у человека, готового встретить смерть в любой момент. – Во-вторых, я подозреваю, что замешан один из садовников, а вы… а вам уже всё равно, Матильда. Датура объявили награду за вашу голову.