– Монстров? – я усмехнулась. – Кроме тебя я никого…

«Дружескую» беседу прервал громкий шум. В дальнем конце архива послышался грохот, а затем пронзительное это выстрела. Отвлекшись от взаимных пререканий, мы кинулись в сторону звука. Оказавшись на месте, стали свидетелями драки.

Валяясь на полу, и сжимая в правой руке пистолет, Вальтер пытался не дать его забрать. Тем временем противник пытался не дать себя убить.

– Ты не думаешь их разнять? – послышался за спиной голос Авеля. – Они так убить друг друга могут…

Я промолчала. Было интересно посмотреть, кто выйдет победителем и займет главенствующую позицию над соперником, но признаю, ничем хорошим драка закончится не могла.

Разнять разгоряченных соперников не составило труда. Быстро зайдя за спину и схватив за ворот, я отшвырнула незнакомца с силой в сторону. Повалив с грохотом стеллаж, он на миг потерял ориентацию в пространстве, но быстро поднялся на ноги.

Желая взять реванш, ринулся вперед, но заслонив Вальтера, я быстро дала понять: он напрасно думает выйти победителем из схватки.

– Следующий шаг станет последним, – угрожающе направила пистолет. – Я не позволю убить своего подчиненного.

Встретившись с гневным взглядом, мужчина остановился. Не желая обострения конфликта, выставил вперед руку.

– Постойте! – поспешил прояснить возникшее недопонимание. – Не стреляйте! Мы с вами не враги, – выдержал краткую паузу. – Фридрих Даммер. Майор…

– Судя по вашей форме, которую заметила еще в поезде, – перебив на полуслове, я смерила его недоверчивым взглядом, – друзьями мы тоже не являемся, герр Фридрих.

Противником Вальтера оказался тот самый невоспитанный офицер, что с таким наглым любопытством следил за нами в вагоне-ресторане по пути в Польшу.

– Пусть так, но, – согласился он, – мы здесь, чтобы помочь.

– Вам лучше подумать о себе, – повернувшись, я перевела пистолет на Авеля, стоявшего позади. – Вы оба арестованы по подозрению в жестоких убийствах. Руки за голову!

– Подожди! – он отступил на шаг назад, – мы тут…

– Живо! – не став слушать, я жестом приказала подойти к Фридриху. – В вашем любимом Гестапо поговорим, заодно и выясним, что вы тут натворили.

Надев на них наручники и пристегнув к столу, мы быстро обыскали архив, но ни записей об экспериментах, или других привлекающих внимание операциях. По бумагам это был простой военный комплекс, что немцы строили десятки по всей Европе для защиты оккупированных территорий.

– Быстро вы избавились от улик, – закончив с осмотром, я подошла ближе, – может, – кинула взгляд на Авеля, – вас на месте пристрелить, не дожидаясь решения военного трибунала?

Тогда я была уверена, что именно они виновны в царящем вокруг кошмаре. Доказательств было так много, что даже Вальтер был согласен с решением. Вопреки ожиданиям, он не стал защищать своего шефа в лице Авеля, не говоря о втором сослуживце.

– Да послушайте вы! – обратился Фридрих. – Здесь обитает нечто похуже, чем можете представить! – посмотрел в сторону выхода. – Неужели тела в коридорах вам ничего не говорят? Тот, кто это сделал, не имеет ни капли сочувствия!

Он был настойчив, даже слишком. Однако фанатичная убежденность, что в комплексе водятся, цитирую: «настоящие чудовища, представляющие большую опасность», лишь усилила раздражение.

– Вы лжете! – не намереваясь слушать очередные сказки, осадил Вальтер. – Мы уже слышали подобные заявления от одного сумасшедшего в берлинском департаменте юстиции.

– Сумасшедшего? Так вы здесь из-за Карла? – Авель перевел на меня взгляд. – Ты знаешь об экспериментальном отряде?

– О ком? – переспросила я. – Что за экспериментальный отряд?

Едва он попытался прояснить ситуацию, как резко погас свет, погрузив архив в темноту. В стремлении понять причину внезапного отключения электричества, Вальтер предложил осмотреть технический блок, что отвечал за жизнеобеспечение комплекса.

Кошмар окончательно стал явью. По пути к электрощиту мы наткнулись на изолятор, предназначенный для нарушителей дисциплины.

Стальные двери, ранее находившиеся под высоким напряжением, были способны сдержать злостного дебошира или, если понадобиться, угомонить недовольного пленного. Однако сейчас они были настежь открыты, и увиденное внутри повергло в ужас.

Стены, пол и потолок. Камера буквально была залита кровью. Под кроватью и в углу были остатки разорванной человеческой плоти и костей. Рядом с изолятором лежали мертвые тела нескольких солдат. Казалось, их пытались разорвать на куски.

– Хорошо, – потянувшись в карман плаща, я достала ключи от наручников. Отойдя от камеры, повернулась к Фридриху. – Теперь верю, что это сделали не вы.