– А вы мне начинаете нравиться, – отвлекшись от происходящего, я улыбнулась. – Может, продолжим веселье в более спокойном месте, а солдаты пусть разбираются сами?

– Я бы с радостью, – не удержавшись от соблазна, поддержал он, – но уж больно ваши угрозы убить меня похожи на правду…

– Досадно, – я перевела взгляд на улицу. – Может, скажите, что происходит?

– Нет времени, – он повернулся к двери, – сейчас нужно помочь Авелю.

Внешне нападавшие выглядели как обычные люди из плоти и крови, но их движения были слишком быстрыми для смертных. Молниеносно атакуя, они убили несколько полицейских, поставив Авеля в крайне опасное положение.

– Фридрих! – увидев нас, окликнул он. – Сыворотка! Они забрали все, что мы нашли по ней. Нельзя позволить им уйти!

– Сыворотка? – переспросила я. – О чем он?

Вопрос предсказуемо остался без ответа. Пообещав объяснить все позже, Фридрих ринулся в эпицентр событий. Не став стоять в стороне, я поспешила следом, но увы. Несмотря на превосходство в силе, тот бой мы, можно сказать, проиграли. Прикрывая товарища, враги выиграли достаточно времени, позволив ему скрыться с украденными документами.

Департаменту юстиции пришлось нелегко. В тот роковой день потери среди личного состава поражали масштабами. Были убиты солдаты, офицеры. Пострадали несколько гражданских, которым не посчастливилось оказаться рядом во время взрыва.

Стоя недалеко от пожарной лестницы и осматриваясь в надежде найти следы, что приведут к вору, среди пожухлой листвы я заметила небольшую фотографию. Изрядно потертая и с изломанным краем. На ней был запечатлен Фридрих. Одетый в советскую форму, он стоял в окружении еще нескольких мужчин на фоне советского самолета и широко улыбался.

Находка не вызвала опасений. До войны между СССР и Германией был заключен договор. По нему советское правительство в обход Версальского договора тайно помогало немцам.

Призывников и офицеров, бегло говорящих на русском, отправляли служить в специально сформированные отдельные подразделения на территории советского союза.

Там они носили советскую форму, пользовались советским оружием. Советские командиры обучали новобранцев новым тактикам ведения военных действий, управлению техникой. Делились с инженерами и танкистами чертежами, схемами ремонта и постройки оборонительных сооружений и танков.

Учитывая звание майора, в начале своей военной карьеры Фридрих вполне мог быть членом одного из таких отрядов, что объяснило бы детали, но интуиция подсказывала: что-то не так.

Сомнения исчезли, стоило перевернуть фотографию. На обратной стороне было несколько надписей, оставленных черной ручкой:

«Алексею.От лучших друзей.

Смерть фашистским оккупантам!»

Последняя фраза привела в откровенное замешательство. Было невдомёк, как офицер департамента юстиции мог носить с собой подобную фотографию. И имя на обороте….

Намереваясь выяснить правду, я направилась к товарищам. Сидя на лестнице у входа, они с досадой наблюдали за приехавшими на место фельдшерами экстренной помощи. Мельком осматривая тела погибших, они грузили их в машины, что позже отправилась в морг.

– Фридрих, да? – подняв, показала ему фотографию. – Ничего не хотите сказать?

Подняв взгляд и присмотревшись, он заметно занервничал. Вскочив на ноги, дрожащими руками спешно похлопал себя по карманам плаща.

– Откуда она у вас?! – уличив пропажу, встрепенулся. – Немедленно верните!

– Прежде ответьте на пару вопросов…

Импульсивная реакция окончательно убедила в правильности подозрений, но осознав причину негодования, и опасаясь нежелательных последствий, в разговор вмешался Авель.

– Тише Эл, – он поднялся на ноги и отряхнул плащ, – здесь не место для подобных разговоров.

Вернувшись в здание, мы поднялись по лестнице на третий этаж. Пройдя вдоль по коридору до конца, зашли в кабинет. По своей обстановке он мало чем отличался от департамента имперской безопасности, за исключением акцента флагов. Вместо красного, шестой отдел юстиции использовал темно-зеленый цвет.

Закрыв дверь на ключ, Авель прошел мимо и сел за стол. Пройдя следом, Фридрих встал позади него.

– Итак, – подойдя, я села в кресло напротив стола, – что вы оба скрываете?

– Всё… – начал Авель, но внезапно умолк. – Не так, как ты думаешь.

– Не так, как думаю? Интересно, – отвлекшись, я подняла фотографию. Повернув, указала на надпись. – Герр Фридрих, как вы объясните это?

Вопрос остался без ответа. Стоя в закрытой позе, он промолчал. Сказать ему было нечего.

– Повторю вопрос, – теряя терпение, обратилась я. – Кто вы такой? Почему на этой фотографии в советской форме? И это имя… Алексей… Что-то подсказывает, вы не из департамента юстиции…