«Ты… — она перешла на общение через кровную связь, не решаясь произносить что-то подобное вслух, — ты вошёл в полную силу? Они же все мертвы».

Я кивнул, ничего не отвечая. Меня радовало, что к Агафье начала возвращаться память. Далеко не все воспоминания я смог поместить в кровные макры. Моей задачей было дать толчок, и, кажется, подействовало.

«Какой у тебя уровень?»

«В магии крови? Думаю, что-то в районе пятнадцатого-шестнадцатого, а вот в магии Рассвета не представляю».

У вампирши глазки стали размером с пятирублёвые золотые монеты.

«Ты же практически…» — она не договорила, не решаясь произнести последнее слово.

«Я — человек, эрг и ещё теперь боги знают кто после обретения собственного родового накопителя».

«Стоп! Та штука на вершине обители… Это алтарь? Ты смог создать родовой алтарь? Род ведь слишком молод для этого, и мир этот отрезан от силы Комаро. Нереально».

«Комаро не имеет к этому никакого отношения. У меня вышло нечто, что местные называли „устройство переноса и хранения генетических и ментальных баз данных нулевого носителя рода“. Слышала о чём-то подобном?»

Вампирша покачала головой.

«И всё равно, на алтарь похоже».

«Похоже, но не то. Оно разумно, может помогать в рамках поставленной задачи, используя знания в магии Рассвета, которых у меня не было и быть не могло. И имеет паршивый характер», — не удержался я от комментария.

«На свой посмотри! — тут же не остался в долгу ковчег. — Моя личность сотворена из твоей. Ты у нас нынче нулевой носитель рода».

«А ты вообще не подслушивай!»

«Чем бы оно не было, договорись с ним, чтобы скрыл тебе уровни. А то дома будут проблемы. У тебя и так там седьмой уровень мелькал во всех документах, а шестнадцатый… Сам знаешь, жизни не дадут: либо на службу империи поставят, либо убьют. Второе, скорее».

«Пусть теперь попробуют!»

«Утопишь империю в крови?»

Мне нечего было ответить на этот вопрос. Даже в родном мире, уничтожив глав орденов, я не убил всех орденцев, опасаясь оставить мирное население без защиты. Что уж говорить об империи? Стоит развязать гражданскую войну или сменить династию на троне, как к дележу пирога тут же присоединятся все соседи. А от этого тошно уже станет всем.

«Постараюсь избежать этого».

Пока Серв в компании Милицы, Агафьи со Светой и эргов разбирался с местным инкубаторием, я отправился обратно в Каролийские горы. Во-первых, стоило появиться и приободрить опустошенную армию, а, во-вторых, мне предстояло прощание.

Легионы двигались на марше гораздо медленней, чем шли в битву. Сказывалось отсутствие благословений, которыми постоянно поддерживали своих бойцов главы орденов. Не опустошенными осталось чуть менее двух десятков паладинов. Они-то и сидели в отдалении от своих воинов у отдельного костра.

Эйфория от победы постепенно рассеивалась. Настроение у всех было безрадостное. Паладины из легиона Тимоса вспомнили про приказ убивать всех выживших опустошенных из легиона Альба. Сейчас же от их подразделений осталось от силы десятая часть боеспособных магов. Да и как-то вся история с сыном Ирликийского Ангела казалась им притянутой за уши. Тел глав орденов тоже никто не видел. Вспомнились страшилки, что когда-то водились твари, способные менять своё обличье. Вдруг возрождённый Кровавый был из их числа? Вдруг Трай и был тем самым Кровавым? Летать ведь можно и без магии Рассвета. Умирающие опустошенные из легиона Альба божились, Кровавый получил крылья.

Я подходил к паладинам незаметно, прикрывшись рассветным щитом. Очень уж интересно было послушать, о чём они говорили. Хм, в целом, мозги у них имелись, что не могло не радовать, но направление мыслей следовало срочно менять.

Я присел на поваленный ствол дерева и снял с себя щит. Паладины тут же схватились за оружие, а самые недоверчивые даже начали создавать что-то из атакующих конструктов. Они брали меня в кольцо, но я не стал дёргаться. Я всегда мог как взлететь, так и обернуться эргом.

— Лично меня порадовали ваши подозрения, — решил я быть откровенным, — плохо, когда во главе легионов стоят тупые фанатики. Они теряют людей в бесполезных и бесперспективных атаках. А нам такие не нужны. Особенно сейчас, когда каждый одарённый воин на вес золота.

Я окружил нашу «дружную» компанию сплошным щитом Рассвета, скрывая от глаз остальных воинов.

— Если кто-то хочет высказывать подозрения мне в глаза, то я выслушаю и развею их. Но не смейте нести эту ересь в войска. Сегодня девять десятых воинов расплатились за великую победу своей силой. Вы же своими словами уничтожаете их жертву, сделав её напрасной.

Паладины молча переглядывались и не спешили убирать оружие. Выглядели они матёрыми волчарами, прошедшими не одну войну. Возможно, что так и было. Вон, Серву сейчас что-то около пятисот лет. Какой возраст у тех, кто сейчас подозревал меня во всех грехах, по лицам было не определить.

Кроме того, я просто-таки чувствовал, как вокруг меня образуется сложная печать Рассвета.

«Это что?»

«Печать Истины, — обеспокоено ответил ковчег. — Они попробуют тебя допросить. Уходи».

Вот ещё. Такие игры в кошки-мышки я любил больше всего. Главное было перехватить инициативу.