– Это очень слабо сказано, малыш, — мгновенно отозвался он, и Марго поняла, что не может сдержать счастливой улыбки.

– Мне тоже было очень хорошо. Столько эмоций…

– Знаю, — улыбнулся в ответ Ник, поглаживая по спине. — У меня тоже.

– Я боялась, что тебе будет скучно со мной, — призналась Марго и попыталась извернуться, чтобы посмотреть ему в лицо. — Тебе ведь не было скучно?

– Лежи смирно. Мне не было скучно ни секунды, — отрезал Ник. — Более того, я давно не помню, чтобы я был в таком состоянии. В какие-то моменты ничего не соображал, кроме того, что хочу, чтобы это продолжалось.

– Ты опасный тип.

– Еще какой. Но я никогда не стал бы рисковать тобой.

– Спасибо. Для меня это важно. Как будто я доверяю тебе больше, чем себе.

– Как это? — удивился он.

– Ну, я же просила еще, а ты не стал больше бить меня кнутами, — смущенно напомнила она.

– Да, я подумал, что ты плохо соображаешь.

– Так и было. Спасибо тебе.

– Угу.

– И еще: я хочу повторить.

– Неужели?

Марго слышала, как он улыбается и яростно закивала.

– Я все еще не мазохистка, — тихо добавила она. — Просто мне понравилось с тобой.

– Лежи смирно, сказал, — проворчал Ник.

Весь оставшийся вечер они провели в клубе, не отлипая друг от друга. Марго специально пару раз отходила, чтобы Ник чувствовал себя свободнее, но он как будто изменился после сцены — сам не мог отойти от нее, всякий раз притягивал обратно, держал за руку, обнимал.

Лори и Дима устроили умопомрачительный экшен со связыванием. Оказалось, что Дима почти втихаря учился вязать узлы, и теперь, когда научился, эффект получился ошеломляющий. Гибкая Лори, завернутая в умопомрачительной позе, летала на подвесе как бабочка в коконе из красных веревок, а Дима с разных сторон доставал ее тоузом, пока все ее тело не начало дрожать от эмоционального перегруза.

Марго аплодировала им по окончании, пока не отбила ладоши и поняла, что у нее только что появилась еще одна практика-мечта.

– Знаешь, — задумчиво сказала она Нику, когда вечеринка закончилась, и они садились в машину под утро. — Я подумала, что публичные сцены стали еще сексуальнее теперь, когда в клубе нет секса.

– Естественно. По сути трахаться — это единственное, чего нельзя делать сексуально, — улыбнулся Ник.

– Думаешь, я стану мазохисткой? — вдруг спросила она. Марго не могла не чувствовать боль в ягодицах теперь, когда сидела на них, и она была намного сильнее, чем обычно.

Ник замолчал и удивленно покосился на нее:

– Зачем?

Она пожала плечами.

– Если захочешь — станешь, не захочешь — не станешь, — ответил он, немного подумав. — Но если это вопрос ко мне…

– Да, — серьезно вставила она, не стесняясь перебивать его.

– То я буду встречаться с тобой, даже если ты станешь ванилью. Так пойдет?

– Нет, — испуганно сказала Марго, уставившись на него во все глаза. — Если ты станешь ванилью, я тебя сразу брошу, имей в виду.

– Так я и знал, — сказал Ник. — Тебе нельзя доверять.

– Нельзя, — подтвердила Марго. — Зато я тебя люблю.

– Это мне подходит, — согласился он.

Марго откинулась на сиденье и на нее внезапно снизошло спокойствие. Она не знала, могут ли они в действительности верить друг другу, но знала, что сегодня Ник заслужил большой кредит. И она больше не чувствовала себя одинокой, не только благодаря нему. Она провела всю ночь в компании друзей — Лизы, Макса, Миши и Тани, Лори и Димы. Каждым из них Марго по-своему восхищалась и больше никому не завидовала, потому что у нее был свой роскошный парень.

И даже подумав о том, что завтра надо возвращаться в Москву, она не испытала привычной тревоги. Она знала, что теперь они с Ником могут провести в разлуке даже несколько недель, но все равно будут вместе. Они будут вместе, даже если он захочет поиграть с другими женщинами, и она приревнует.

Она останется с ним, сколько он захочет, что бы ни случилось — просто потому, что этой ночью у нее с ним было все: и страх, и страсть, и боль, и сабспейс, и фантастические новые ощущения, и удовлетворение, и тепло с обнимашками, и мечты с вкусными коктейлями, и признания в любви, и полная, космическая уверенность в партнере, которой вообще никогда ни с кем не было. Ничего лучшего можно не искать.

Малиновое лето.

Лето наступило так внезапно, словно его кто-то включил. Затяжные весенние холода держались до последнего, до самого конца мая, а потом вдруг наступило ровное тепло. Работая на удаленке в июне, Тома чувствовала себя почти в отпуске. Артем целыми днями был на работе — нагрузка выросла, и он очень переживал, что у них нет выходных и мало секса.

Тома успокаивала. Встречала его, готовила вкусняшки, ходила на цыпочках, пока он отсыпался и спокойно реагировала на очередной срочный вызов. Она знала, что Артем переживает, будто она может загрустить от нехватки внимания и уйти от него. И эти его переживания, как ни странно, очень радовали ее. Потому что в глубине души она сама волновалась не меньше, очень боясь, что случится что-то плохое.