Он дернул копье на себя, надеясь вырвать его, но не тут-то было! Костяк невольно последовал за своим оружием, не выпуская оного из рук, вцепившись в него мертвой хваткой (сплошные парадоксы получаются!) В голову Одина вкралось подозрение, кое решил сразу же проверить. Удерживая копье в одной руке, ребром другой рубанул по кисти скелета, сразу же сломав ее. Пальцы его разжались, выпустив оружие, кисть юркнула вниз, а костяк умер и с костяным перестуком повалился на землю.

Перехватив копье поудобнее, по центру древка, прокрутил «звезду» несколько раз в обеих руках, разнося в клочья тварей (точнее, в осколки), во всю мощь сенсоров прокричал, перебивая шум битвы:

– Волк, Ех! Копья! Их «жизнь» зависит от копий!

Дмитрий и Еханна сие сообщение услышали и вняли ему, сразу же изменив тактику боя.

Последней в сражение вмешалась Наташа, вклинившись в самую гущу не упокоенных, а когда Один сумел рассказать ей, как эффективно навсегда упокаивать их, она вошла в сверхскоростной темп, размывшись в воздухе. Тем самым она решила исход битвы.

Однако четыре последних мертвяка устроили очень неприятный сюрприз. Они одновременно метнули свои зеленые копья в Хао-Шая, пригвоздив того к могучему дубу, но и сами навеки замерли на тракте. Прав был Один – мертвяки зависят напрямую от своего оружия. Наташа пощелкала саксоновыми пальцами перед пустыми глазницами одного из них, заглянув в них. Мертвее не бывает.

Люди растерянно озираются по сторонам, наставляя мечи в сторону любого шума, а Наталья и Один в спешке бежали к потерявшему сознание, кровоточащему желтой кровью, другу. Еханна с любопытством наблюдала за аборигенами, не могущими разобрать, бояться нежданных спасителей или поблагодарить их.

Наташа неторопливо подошла к человечкам, не забыв отозвать броню «Трона», но не знала, как с ними общаться. Едва ли местные владеют русским али немецким языками. По счастью, спасенные выручили ее, заговорили первыми, точнее, заговорил один из них, убирая меч в ременную петлю (и не боится же поранить ненароком ногу без ножен-то!), за ним последовали другие, выражая, вероятно, тем самым дружелюбие и мирный настрой:

– Мы благодарны вам, незнакомцы, за чудесное спасение…

Девушка чуть не разинула рот, словно громом пораженная, но вовремя спохватилась, однако глаза стали широкими, величиной, образно выражаясь, с блюдце. Он говорит, а она прекрасно понимает, что именно! Но не по-русски или немецки, а на языке, ей совершенно и абсолютно незнакомом! Но как? Пантера с превеличайшим трудом овладела своими чувствами, взяла свои эмоции под жесткий контроль и уже внешне спокойно заговорила с молодым человеком со светло-русыми, спутанными, заплетенными во множество мелких косиц, волосами:

– Прошу простить меня за эмоциональный взрыв – мы с друзьями очень давно не слышали нормальной человеческой речи. Большей частью с чудовищами приходится сражаться, да так, чтобы простой люд об этом не ведал.

Похоже, Наталья соврала убедительно (хотя и не все, сказанное ею – ложь), люди удивленно воззрились на нее, как на восьмое чудо света, опасливо глянули за ее спину: Один (также отозвавший броню «Трона») открыто примостил пятую точку на мощеный каменным блоком тракт, на его ногах лежал истекающий желтой кровью Дмитрий (именно Дима – в человеческом обличье), рядом сидела на задних лапах огромная серая крыса.

– Меня именуют Ундерманом Клармаркаем, князь Вьены, что неподалеку от сего места, – осторожно представился мужчина и представил своих сотоварищей, каждый названный почтенно опускал голову.

– Меня зовут Наташа, так же именуют Черной Пантерой. Человека с русыми волосами и серо-голубыми глазами – Одином, – короткий кивок за левое плечо, при этом на лицах людей отобразилось легкое недоумение (существует некто знакомый с похожим именем?) – Желтоглазого – Дима, также Волк, Зверь. Крысу – Еханна, верная наша спутница, соратница, подруга.

– А она… – опасливо начал было князь Ундерман Клармаркай, но Наташа бесцеремонно перебила, заверив:

– Наша Еханна смертоносна только для врагов. Вы в число врагов не входите, в противном случае уничтожили бы вместе с отрядом мертвяков, – ее голубые глаза излучали такое добродушие, усталость и невинность одновременно, что у Ундермана не хватило сил обидеться на юную воительницу.

– Мы предлагаем тепло наших очагов, отдых, еду и питье.

Наташа вопросительно глянула на Одина, тот неопределенно пожал плечами, спохватился, указал взглядом на раненного друга, мол принимай соответствующее решение. В задумчивости повернула голову обратно.

– Почтем за честь принять ваше приглашение! – уверенно, но осторожно, ответствовала девушка.

– Необходимо, в таком случае, соорудить носилки для вашего друга, – облегченно выдохнул князь, стряхивая грязный пот с бровей и лба.

– Нет необходимости, – вдруг откликнулся Дима слабым, но крепким голосом, поднимаясь на ноги с Одиновой помощью. – Мои раны начали заживать!

Кровотечение и впрямь остановилось.

Они шли по единственной широкой улице Вьены не как победители и освободители от захватчиков в сопровождении ее князя. Скорее – как незваные гости (ратники Ундермана вернулись к своим домочадцам со строжайшим заветом оного ничего никому не разглагольствовать). Откуда вьенцам знать о подвигах гостей? Ведь в запекшейся крови, израненный, едва волочащий ноги, но любимый, князь вел за собой странноватого вида трех отроков, один из коих также сильно ранен и залит желтой кровью, и чудовищных видов крысу. Весьма странный квартет, если не сказать больше – страшно не понятный. Впрочем, когда князь пожелает – если соизволит (!) – тогда и пояснит ситуацию. Ежели князь не убоялся к ним спиной повернуться, значит, на то существуют веские причины. Ведь не стал бы князь приводить добровольно в родную деревню враждебных чудовищ, двое из коих носят ангельские личики (Наташа и Один, Дима и Еханна на сии роли, в виду характерных внешностей, не подпадают)!