С моих слов записано верно
вернуться

Пустогаров Андрей Александрович
Шрифт:

«я цеплялся за миг тормозя тобой Азия…»

я цеплялся за миг тормозя тобой Азияя колючкою цвета расцарапал зрачокя забыл по какую я сторону глазапыхнув в степь желто-синей горелкою газадень истекраскрываю как суру шершавую дынюэта мякоть как сладкий наркозворох звезд зажужжит над пустынейсловно рой растревоженных оса когда горло улицы хриплойзахлебнется вдруг резкой лунойиз-под вяза кудрявые хиппибудто ангелы выйдут за мной

«азиатская полночь пахуча…»

азиатская полночь пахучабеззастенчиво пышет траватучакраем проводит по кручеголовапокатилась монетойза дорогу в канаву в сорнякв теплом прахе согдийского летаотлежаться как старый медяк

«Ветер черный, морочащий, сладкий…»

Ветер черный, морочащий, сладкий,шевелящий могильников грядки.И, сгорая в его лихорадке,ты ждала на песке у палатки.Наугад, оступаясь, пустыня брела,нас осыпала звезд голубая зола,в ласке ветра дождем неожиданной дрожизасмеялась от радости кожа…Без зазора вложи меня снова в узор:я – обломок, раздор…

«Здесь в раскаленном колючем саду…»

Здесь в раскаленном колючем садуглины сухарь в неба синем медумы обмакнули, и облака клокплыл, точно райских садов лепесток.Я прижимался щекой к изразцу —слово любви прошепчи пришлецу…Выпьем! Покатится спирт по нутру,будто качим [3] на горячем ветру.Или мелькнет, точно яркий платок,жизнь, что уходит, как русло в песок.

3

Качим – перекати-поле

В пустыне

Отряхаюсь от сна корост,открываю глаза и вижу:ночь надорвалась под возом звезд,выкатилась солнца грыжа.

III

«вынянчив желаний банду…»

вынянчив желаний бандудав ей вырваться потопомя поеду к Самаркандуавтостопомтак цикорий синеокийк солнцу тянет позвонокизразцового востоказагулявший лоскуток

«Вала фантом опоясала улица…»

Вала фантом опоясала улица,день осыпался золотым изразцом,ослабшего солнца лучи, словно сулицы,пошатнулись в степи за холмом.Раскрываю, как суру, шершавую дыню,ветра рваная речь, точно дервиш, черна,ночь с востока встает, над безумной пустынеймолчаливых созвездий взошли письмена…Я никак не пойму ржавых пустошей речи,средь погоста щедротночи кречет,как смерть, меня бьет.

Прогулка по пустыне

Этот цвет вверху до боли синь.Облако, как первенец творенья,бродит над поверхностью пустыньна ладонь лишь до прикосновенья.И под ветром черный солончакшепчет, точно сутру или суру:«Здесь простора глиняный костякможешь взять и написать с натуры.И лови глазами этот свет,молодой и жгучий, как богиня.И стены и башен силуэтпрочитай как ?смерть? [4] на фоне синем.И назад иди сквозь долгий день —лагеря вдали увидишь точки.Там палаток укрывает теньи привозят воду в желтой бочке.И, когда под вечер станут петьи огонь запляшет на равнине,позабудь про солончак и смертьпред лицом смеющейся богини».

4

Арабская вязь слова «смерть» напоминает две башни и стену.

Сквозь Азию

Как скота к водопою поход,шорстких гор желто-бурые шкуры.Снег на острых вершинах блеснет,как змеиные зубы Тимура…До утра поезда тормозитсемафора кровавое око.Закачается ночь, будто кит,заскрежещет в степи одиноко.А рассвета рассыплется звон,и на кромке степи разогретойзатанцует босяк-горизонтза латунную солнца монету…Зной ярится, ноздрею сопя,и рога его остры и длинны.И, как время, глядит на тебяв тамарисках цветущих руина.

Сиабский базар

Тут плодов сладких свалены купы,трудно место найти для стопы.Как косатка, взлетел острый куполнад планктоном толпы,рыбу-солнце хватая зубамиза набухший лоснящийся бок,чтоб заката багровое пламясинь замазало, как кровоток.И расслаблено, точно растенье,когда грянет цикады прибой,в темноты погружаясь теченье,среди звезд поплывет над тобой.