Поздней ночью к концу часа быка[1], дня крысы[2] — чем удивил Шин, повторив план — мы стояли на открытой местности около закрытых деревянных врат королевского дворца. По двум сторонам у входа горели факела и стояла стража с острыми копьями и катами с розовой кисточкой. Лил ужасный ливень, угрожающий в любую минуту нас смыть. По крайней мере, были такие ощущения. Однако мы играли определенные роли и ждали «наших» господ, которые должны были вот-вот выйти из паланкина.

[1] Час быка — время между 01:00 и 03:00.

[2] День крысы по восточ. календарю — четверг.

— Всё ещё непривычно использовать восточный гороскоп для времени, но если мы останемся тут подольше, чем три месяца, то мозг привыкнет, — Хани шептала мне, или скорее себе, всё, что могла, пытаясь хоть как-то забыть про холод и мокрую одежду.

Как подобало статусу, янбаны ездили на паланкинах, запрягаемые лошадьми или передвигаемые носильщиками, а остальные слуги или скакали на конях — для личной стражи, или, как мы, обычные служанки шли пешком по бокам господ.

«Если бы не дождь, то я бы простила пешую прогулку. Чертов сюжет, лучше бы всех убил садовник, а не кто-то из королевского дворца!».

Простояв под дождем пять минут, дверь паланкина открылась, и вышли два корейских павлина. Мы поклонились им, а они прошли мимо, подойдя к воротам. Йенгук только начал доставать именное хопхэ из запаха, как стражники, лениво увидев мельком королевское норигэ, резко поклонились со словами:

— Приветствуем господина-инспектора!

***

— Мы дошли до главного входа. Сначала идите за нами, а при первом перекрёстке разделяйтесь, — тихо подсказал Хосок сквозь зубы, не выдавая себя проходящим слугам. — А мы в это время, — он немного дошептал, а потом, специально повысив голос, всем сообщил о своих планах: — С моим лучшим другом, Йенгуком, пойдём муч… общаться с женихом моей сестры! Идём-идём, мой дорогой, ха-ха!

— Пс-пс, Хани, а ты не думаешь, что Хосок…

— Он всего лишь клоун, пошли, — с усталостью вздохнула Хани. По пути во дворец Хосок всю дорогу о чем-то трещал. На лице Йенгука виднелось сожаление, что он доверился именно такому другу.

«И этого Хосока называют разбивателем сердец?»

Спустя десять минут ходьбы по прямому коридору на перекрёстке мы удачно разделились. Как говорил мой русский дед: «Всё пошло по маслу».

…

Однако всё могло скатиться в мусорку, если ты был топографическим кретином.

«Боже, за что? Я потерялась! — кричало внутри от негодования сознание. — Я же отошла всего на пару метров. Разве можно быть таким тупым? Клянусь, если меня найдут, то я прицеплюсь к этому человеку до конца жизни».

Зато потерявшись, у меня появился шанс немного приоткрыть дверь сагыков и заглянуть в настоящую древнюю эпоху: коридоры из дорогого сандала; резьба по дереву в виде сплетенных квадратов, цветов, спиралей; открытые веранды с видом на цветущий сад; висячие фонари с деревянным каркасом с орнаментом, позолота на толстых колоннах и лепнинах под крышами. Михва имела отличия с корейскими эпохами Корё или Чосон, не спорю, тем не менее совпадений в традициях, культуре и привычках превышало больше.

«Хани точно будет радостно пищать после дворца. Быть служанкой янбана и побывать во дворце одновременно — часто ли так везло саноби без кровных привилегий?»

— Евнух Ко приказал приготовить ужин кронпринцу и передать вам подойти к нему, господин Хан.

— Я понял! — ответил мужской голос служанке. Их шаги приближались так близко в мою сторону, что от неожиданности голова ничего не могла придумать лучше, как зайти в первую попавшуюся на глаза комнату за углом. Тут я могла хоть немного успокоиться от бесконечных лабиринтов дворца и безопасно укрыться.

«Идеальный план, тигр. Надеюсь, я не попаду в жопную ситуацию».

— А что это у нас за милая зверушка заглянула в покои? — прервал тишину спокойный и приятный на слух тембр мужчины.

Моё сердце на секунду перестало биться. Медленными шагами он пересек комнату и негрубым движением руки повернул к себе. Я опустила и отвернула голову влево, дабы незнакомец до конца не увидел лицо.

— Будем играть в кошки-мышки? Мне такое не по душе, — незнакомец не торопился и лениво, но четко произносил слова.

Не успела я опомниться, как он взял меня за подбородок и повернул к себе, на свет.

— И как зовут госпожу-воришку?

— Я НЕ… воровка, — оправдалась я, пытаясь спрятать обратно лицо. Попытки не увенчались успехом, так как незнакомец держал крепко мой подбородок. Казалось, без каких-либо трудностей.

— Точно. В эту комнату заходят или глупцы, или будущие трупы, — неопределенно мрачно он подтвердил самого себя.

«Лучше бы сразу сказал, кто он, чтобы я заранее приняла мою участь».