Какая нахрен шиза....узнаю кто слух пустил...накажу.

Вот что им сказать? Что Олины способности и знания, тяга к обучению и то как она внимает каждому слову, меня…заинтересовало? Или то что когда я вижу ее круглую попку у меня в штанах становится тесно? Не то и не другое я озвучивать не хочу, поэтому:

— А хрен ему, а не доплата. Привык на этом выезжать. — вот, почти правду выдаю.

— Гор, а давай нашу, а? — перевожу разговор в более безопасную тему.

— Да без проблем, — расчехляет гитару, настраивает, брынькает по струнам. — Так, подождь, — тянется в карман и достает телефон.

Хмурится, сведя брови к переносице.

— Не говори, что вызывают, — Амосов устало откидывается на спинку стула, закидывая в рот сухарик. — Не выпить, не расслабиться.

— Да, — сухо отвечает Гор, — Чего? Где вы? Щас, рядом я. — Спешно начинает засовывать гитару обратно в чехол. — Мужики, девочек в Марко обижают, Олеся моя звонила.

— Олеся? — Амосов непонимающе хмурит брови, -Прям твоя?

— Да, — Гор уже поднимается со стула.

Я кидаю на стол пару купюр и тоже быстро встаю. Девочек обижать очень плохо, даже хуево.

Тем более если это девочка Гора, он такого не терпит. Сам обидеть может, но и пожалеет потом так, что…

А еще сегодня днюха у Ольги Валерьевны и... я начинаю нервничать сильнее, и все эти: да ну нахрен, они не знакомы... меня совсем не успокаивает.

Ладно. Разберемся на месте.

— Поехали, — командует Гор, открывая дверь рядом стоящей с баром такси.

— Не кипишуй, тут рядом, — Амосов понимая серьезность сам напрягается.

Через пару минут такси останавливается у Марко, и то, что видят мои глаза меня просто, сука, выносит. Не дожидаясь полной отстановки машины, я раскрываю дверь и на полной скорости несусь к черному джипу, возле которого на асфальте на коленях стоит Оля.

?

Глава 22. Выводы.

Илья.

Разум застилает ебенячий гнев и паника.

За три года командировок по горячим точкам я многое повидал. Но когда такое творится под носом. С людьми которых ты знаешь. Тебя просто выносит за рамки.

Вылетаю из машины и за секунду оказываюсь рядом с тонированным геликом, у раскрытой двери на коленях стоит Оля.

Два утырка нависают над ней.

— Убью блять!

Не думая хватаю того кто ближе и с размаха бью в морду, он отшатывается, сплевывая на асфальт кровавую слюну, мотает головой, и наступает с кулаками в мою сторону.

Зря.

Драться я умею, но жуть как не люблю. Если это не спарринг на ринге.

Руки сжатые в кулаки, в движениях доведенных до автоматизма наносят еще пару ударов и тощее тело спотыкается и заваливается на задницу.

Второго за шкирку таскает Гор, хук с права и еще один герой на земле.

— Че, сука, девочек обижать приятнее? — шипит Гор склонившись над утырками.

— Съебались резко, номер и ваши морды я запомнил. Если что-то с девочками сотворили - удавлю.

Быстро разворачиваюсь и шагаю к Оле, она прислонившись одной рукой к машине, пытается встать с колен, но ничего не выходит.

Глазами осматриваю ее. Хрупкие плечики, растрепанные волосы закрывают лицо.

Сквозь порванный на коленях капрон проступила кровь, короткое платье задралось почти до пояса. Она дрожит и зубы отстукивают чечетку

Осторожно присаживаюсь рядом. Ладонью аккуратно ощупываю голову, цела. Медленно поднимаю ее, что бы осмотреть лицо и… на левой щеке красный большой след от удара.

Его ни с чем не спутать. Избитых женщин я повидал много. Там где я был, к сожалению, женщины зачастую были товаром. Хотя и в нашей стране мудачье любит демонстрацию силы, измываясь над женщиной.

Пздц.

— Оля, давай помогу, — медленно и осторожно помогаю встать, но она как шарнирная кукла валится опять на ледяной асфальт. Не даю коленям коснуться земли.

Подхватываю ее и поднимаю на руки. Слыша слабое сопротивление и жалобные вслипы.

Сука, что эти твари успели сотворить…

Мне хочется развернуться и разорвать их на куски. Но двигатель их машины уже заведен. И Оля на руках.

— Слышь, мы найдем вас. Ты понял? И тебя татуированный. Пиздец вам… —выкрикивают ушлепки, усевшись в свою понтовую тачку и газуя.

Гнев с новой утроенной волной закипает в крови, но девушка, тихо мяукающая на руках, пыл остужает немного. Держа ее на руках бить уродов я точно не стал бы.

У нее ледяные плечи и она вся жутко продрогшая. Бледная кожа покрытая мурашками, руки сотрясает дрожь, зубы стучат.

Поворачиваю голову в сторону ее подружки вокруг которой пляшет Гор, хмуря брови и жестко что-то выговаривая.

— Вещи ваши где? — спрашиваю у трясущейся блондиночки.

— В клубе, Женя со Светой сторожат, — отвечает заикаясь и стуча зубами.