— Мы с тобой работаем вместе. Я старше. Много пунктов. — он носом проводит по затылку, поднимая на нем чувствительные волоски дыбом. — Ты как мед. Пахнешь так что сожрать хочется.

Руки на талии вжимают меня еще сильнее, прислоняет к себе властно.

— Так… ешьте… Илья… Вал… — договорить не успеваю, он впивается в шею поцелуем вырывая из моего горла стон.

Мне хочется сказать ему, что я давно… что нравится. Но мозг окончательно плавится: от слов и умелых рук. От его твердости упирающейся в мою поясницу, запаха окутывающего меня со всех сторон, вкуса.

Закидываю руки на его плечи, обнимаю за шею и тяну его еще ближе, на себя.

— Нетерпеливая какая, — усмехается в шею, отрываясь.

Поворачивает меня резко к себе лицом и усаживает на стол, вклиниваясь между моих ног.

Платье поясом болтается в районе талии.

Моя грудь на уровне его глаз. Ноги бесстыдно раздвинуты. Трусы где то там остались.

Щеки мои горят огнем. В животе бабочки сходят с ума от происходящего, бесконечно щекоча крыльями в кульбитах. С криками АААА…

Такараны в голове в нервном обмороке.

— А же съем, ничего не останется. — бурчит, жадно уставившись на мои соски.

Дует на них.

Остро.

Прикасается языком к одному и тут же его всасывает, проводит рукой по второй груди, задевая твердый сосок.

Мне стыдно становится. Голая. Расхристанная. На столе с раздвинутыми ногами. С обнаженной грудью, которой я всегда стесняюсь. Она маленькая, не то что у Светки или у моих одногруппниц. Он целует вторую грудь, распаляя в животе лаву.

Опускается губами к ребрам, животу. Поднимает на меня свои потемневшие глаза, обводя пупок влажным языком.

А я теряюсь…что он хочет, боже… что?

Не знаю куда деть свои руки… они как непослушные грабли… прикасаюсь к груди и хочу ее спрятать.

— Не трогай, — приказывает тут же, прочитав мои намеренья. — Держись. — Кладет мои руки на стол по бокам. — Крепко.

Прикрываю глаза не в силах терпеть, смотреть. Пытаюсь нащупать равновесие в голове. Поймать нужный настрой, выбросив мусор из мыслей. Пусть там будет пусто. Только он.

Сквозь вату слышу мелодию надрывающегося телефона. Чертыхания Туманова. Его горячие губы на моих. Опять телефон и пустота резкая.

Открываю глаза и расфокусированно пытаюсь понять почему мне в миг холодно становится.

Туманов поправляя стояк в штанах поднимает телефон и раздраженно смотрит на экран.

Если ему опять звонит она, я прост умру. Детка или малыш, кто там ему названивал до? Если он сейчас ей ответит, я рассыплюсь на тысячи кусочков. Убегу.

— Туманов, — недовольно отвечает. — Да, выходной. Что там? Давай по существу и не мямли ! — отчитывает кого-то строго. Внимательно слушает. — Понял, буду. — поднимает запястье, смотрит на часы, — Через час уже приеду. Готовьте операционную. Вызывайте анастезиолога и кардиохирурга. Неонатолога. Кто дежурит? Блядь, я понял.

Кладет телефон на стол и проведя ладонью по волосам поворачивается ко мне, приближается.

— Я понимаю. — тихо шепчу. — Работа? — он кивает. Разочарованно и с сожалением.

— Сложный случай. По скорой. Сергей не справится.

Спрыгиваю со стола, поднимаю трусики с пола. Разорваны. Он поправляет на мне платье, застегивает молнию.

— Я вызову такси. Вам нужно спешить… — мямлю стараясь скрыть разочарование, отвожу взгляд.

Он перехватывает меня за локоть, останавливает, берет пальцами за подбородок и поворачивает лицо к своему.

Там все еще угли, в его глазах. Но и решительности там тоже много. Он врач в первую очередь. И я поступила бы так же.

— Я отвезу сам. — Кратко целует меня в губы, горячо…успеваю поймать его язык. Лизнуть его колючий подбородок. Секунда. Отрывается и уходит одеваться. Чертыхаясь себе под нос и вновь поправляя штаны.

Швыряю трусики в мусорку и с красными щеками забираю телефон с зарядки и несусь в коридор.

Через пять минут мы сидим в его машине. И я со скрываемым любопытством гуляю глазами по салону. В ней все по- Тумановски.

Она большая, с кожаным салоном белого цвета. В кармане двери идеально чисто. Даже коврик пассажирского чист. Будто оно редко кем занято. В подстаканнике у рычага переключения передач - пусто. Сиротливо болтающийся пузырек с ароматизатором у зеркала. Только он выдает, что машина обитаема. Идеально. Как и все в его жизни.

В ванной например, все бутылочки расставлены как по линеечке. Белоснежные полотенца висят на трубе сушилки тоже по линеечке. На кухне нет ничего лишнего. Пустая столешница. Даже конфетницы нет. Перфекционист.