— Я думала, ты не хочешь рисковать, — прошипела я ему, упираясь руками ему в грудь, когда он отпустил мой конский хвост и оттолкнула его руки, наваливаясь на них всем телом со своей превосходящей силой.

— Ну, может быть, если бы ты не сводила меня там с ума, мне бы и не пришлось. — Он наклонился ближе к моему лицу, и я сжала руки в его рубашке. — Я не хочу с тобой ссориться, — прорычал он.

— Тогда, может быть, тебе стоило подумать об этом, прежде чем вести себя как лицемерный мудак, — шепча кричу я на него.

Он уставился на меня, схватив обеими руками мои щеки, его челюсть яростно тикала.

— Прекрасно, — выплюнул он. — Я лицемер. Но если ты не встречаешься с лицемерами, то, может быть, тебе стоит завязать с остальными своими маленькими дружками.

— И почему же это? — Спросила я.

— Эти придурки берут на себя ответственность наказывать плохих людей, но они худшие из гребаных худших, принцесса, — прорычал он. — Так ты собираешься расстаться со всеми нами или только со мной? Потому что я лучше закончу это сейчас, чем позволю тебе протащить мое сердце через лесопилку и оставить его разорванным на две части с другой стороны.

Его слова задели меня, но в них также была нотка ревности, и я знала, что он этого не хотел. Отчаяние светилось в его глазах, и я почувствовала, как оно пронзает мое сердце. Простое предложение закончить это вызвало у меня боль. Я вцепилась в него, качая головой, когда эмоции захлестнули меня. Потерять его было бы для меня концом. Я не могла смириться с этим после всего, что я уже потеряла.

— Нет, — выдохнула я. — Я не хочу этого. Ты нужен мне. — Это признание вызвало румянец на моих щеках, и он заметил это с неоспоримым вожделением.

Его большие пальцы погладили мою челюсть, когда он обхватил мое лицо, затем он рванулся вперед и яростно поцеловал меня, его язык преследовал мой, пока мы держались друг за друга, и мое сердце пыталось выскочить из груди. Его поцелуй заставил меня почувствовать себя невесомой, как будто все давление мира, сковывающее мое тело, просто отпустило меня. С ним я чувствовала себя в безопасности, но в то же время и возбужденной, как будто мы парили в тысяче миль над землей и он никогда не позволил бы мне упасть.

— Хорошо, потому что я не уверен, что отпустил бы тебя в любом случае, — прорычал он мне в рот. — Ты привязана ко мне так же, как и к ним. Этого уже не вернуть.

— Нэш, — сказала я, затаив дыхание. Он застонал, целуя уголок моих губ, двигаясь вверх к уху, затем покусывая и облизывая, как будто хотел съесть меня целиком.

— Я скучал по тебе, — тяжело произнес он. — Я этого не вынесу. Невозможность прикоснуться к тебе, обнять тебя, быть с тобой сводит меня с ума.

— Я знаю, я знаю, — выдохнула я, когда его рот переместился к моему горлу, и я наклонила голову, чтобы дать ему лучший доступ, обхватив ногами его талию. — Я тоже схожу с ума без тебя.

Он выпрямился, отталкивая меня назад, так что моя голова прижалась к зеркалу, пока он любовался мной под ним. Он разочарованно зарычал, посасывая мою губу и нежно прикусывая, осторожно, чтобы не повредить кожу и не оставить следов своего прикосновения.

— Останься со мной сегодня вечером. Возвращайся к старым правилам.

— Я не могу, — вздохнула я, проводя руками по твердой поверхности его спины и плеч. — Я нужна Сэйнту.

— У него есть остальные, — прорычал он.

— Он их не послушает, — сказала я, мое сердце сжалось, когда меня потянуло в двух направлениях. Но я не могла бросить Сэйнта. Я видела, что случилось с ним без меня на Рождество. По какой-то причине я достучалась до него, и всем было неизмеримо легче, если я продолжу заботиться о нем и поддерживать его в здравом уме.

— Кого это волнует? — Холодно сказал Монро, и я откинулась назад, нахмурив брови.

— Мне не все равно, — сказала я, ненавидя необходимость продолжать объясняться по этому поводу. — Он ранен из-за меня.

— Это не твоя вина, — яростно сказал Монро. — Ни в чем из того, что произошло, нет твоей вины.

Я отвела взгляд, боясь, что у меня снова потекут слезы, потому что мне снова пришлось столкнуться с той ночью.

— Мне просто нужно это сделать, Нэш. Мне очень жаль, но так оно и есть.

Он издал звук разочарования, но сдался, прижавшись своим лбом к моему.