Сначала Сталкер, а теперь это? Почему иногда казалось, что весь мир стремится добраться до нас? И почему мне кажется, что все это только начало?

***

Мила:

Девочка, что за дерьмо эти парни сказали Дэнни? Я имею в виду, фууууух. Клянусь, я только что кончила четыре раза. Четыре. Гребаных. Раза. К черту снова проверять мою ленту в инстаграме, я даже не представляла, что секс может быть таким. До этого самого момента я тратила свою жизнь впустую.

P.S. Если ты увидишь, как меня сегодня толкают в инвалидном кресле, ты знаешь почему.

Я рассмеялась, продолжая завтракать, а ребята через стол бросали на меня любопытные взгляды. Монро стал приходить к нам каждое утро, и мне это очень нравилось. Я поймала себя на том, что ищу его, пока готовлю еду каждый день, постоянно поглядывая на входную дверь. И когда он появился, клянусь, мой желудок сжался, как на американских горках. Каждый чертов раз.

— Мила довольна, — сказала я в качестве объяснения.

— Не преуменьшай, детка, она чертовски счастлива, не так ли? — Киан ухмыльнулся, и я рассмеялась в ответ.

Я снова посмотрела на свой телефон как раз в тот момент, когда в верхней части экрана появился новостной репортаж. У меня внутри все сжалось при виде заголовка, и каждый мускул в моем теле напрягся.

Донован Риверс найден мертвым после совершения самоубийства.

Мой пульс бился о барабанные перепонки, когда я нажала на ссылку, читая статью и чувствуя себя все хуже и хуже с каждой секундой. Ярость и боль вцепились в мою голову, когда я осознала слова, которые говорили о человеке, воспитавшем меня, как о неопровержимо виновном в утечке вируса «Аид». Человек, который покончил с собой, потому что не мог справиться с грузом вины за то, что натворил. Нет.

— Нет! — закричала я, вскакивая так быстро, что опрокинула стул на пол.

— Что случилось? — Встревоженно спросил Блейк, и я обвиняюще указала пальцем на Киана, бросив ему свой телефон, чтобы он мог увидеть статью.

Телефон ударился о его широкую грудь, и его глаза сверкнули, когда он приземлился на стол, прежде чем он тяжело вздохнул.

— А чего ты ожидала от них? — Киан зарычал. — Они должны были как-то прикрыть это.

— Самоубийством? — Я практически закричала. — Весь мир воспримет это как признание его вины!

— Эй, я сказал, что у тебя будет могила, большего я ничего не обещал, — прорычал он, тоже поднимаясь на ноги.

Я схватила нож, лежавший рядом с его тарелкой, и направила на него.

— Ты мог бы сказать им, чтобы все выглядело как несчастный случай.

— И кто бы в это поверил? — прорычал он. — Ему выстрелили в голову.

Я съежилась от его слов, когда этот образ снова промелькнул в моей голове.

— Я не знаю, мне все равно. Но это, это худший способ, которым они когда-либо могли это скрыть. — Я подняла нож выше, моя ярость извергалась в каждом дюйме моей плоти.

— Если ты собираешься вспороть меня за это, то заканчивай с этим, блядь, детка, — прорычал Киан, опуская руки на стол и обнажая мне горло. — Я не буду извиняться за то, что защищал тебя. Это единственный способ, которым они могли скрыть его смерть, который вообще имел какой-то смысл. Это лучше, чем его тело, уничтоженное кислотой, ты согласна?

Я вздрогнула от его слов, нож со звоном упал на стол, когда я уронила его, и повернулась к нему спиной, когда слезы защипали мне глаза. Я попыталась смахнуть их, но они не прекращались, и вскоре они потекли по моим щекам, заставляя все мое тело содрогаться от них. Я наклонилась, положив руки на колени, и втянула воздух, пытаясь заглушить эту боль. Но это было так, словно щелкнул выключатель, и я больше не могла держать себя в руках. Это было слишком больно. Это впилось в мою кожу и ранило так глубоко, что было невозможно думать ни о чем, кроме моего отца, лежащего мертвым на полу рядом со мной. Нет, нет, нет.

Сильные руки обхватили меня, и я боролась с ними, пока запах бензина и кожи Киана окружал меня. Он не отстранился, прижимая меня к своей груди и удерживая там до тех пор, пока я больше не смогла сопротивляться и просто не распалась на части, рыдая в его рубашку, пачкая ее тушью и слезами.

— Мне очень жаль, — сказал он своим глубоким тоном, который проник прямо в середину моего существа. — Прости меня, детка.

Я прижалась к нему, позволяя своему гневу улетучиться. Это была не его вина; он этого не делал. Но это все равно причиняло острую боль.

— Документы, которые он оставил, должны доказать его невиновность, — предложил Сэйнт, и его слова помогли снять напряжение с моего тела. — Я способен разоблачить все это, мне просто нужно больше времени.

— Поторопись, — зарычал на него Монро.

— Работа не стоит того, чтобы ее делать, если она не выполнена должным образом, — просто сказал Сэйнт.

Блейк внезапно прижался ко мне сзади, и я практически провалилась между двумя моими мужчинами, их сильные тела поддерживали меня. Я больше не хотела идти на занятия, я просто хотела остаться здесь, в окружении их теплой плоти и утонуть в их поцелуях. Но я не могла спрятаться от мира.