— Лика, мы все все понимаем. Дима и сам уже рвется на поиски. Ты же видела, в каком он состоянии. Но действовать из опалы — тоже не выход. Можем так потерять еще больше времени. Понимаешь, надо было убедиться, что авто этого психа хоть выезжало в нужном нам направлении... Все, должен идти! Целую! А ты не нервничай, все будет хорошо. Обязательно! Слышишь? Я наберу позже. Целую тебя и детей! — отключился.

К нему уже решительно приближался Дмитрий.

— Ну что? — спросил Егор.

— Сомнений нет. Он повез ее в город, откуда они родом. Вадим смог отследить по камерам с заправок больше половины маршрута. Он пока остается у своих знакомых, еще что-то ищут. А мы едем. Он нас догонит. Нельзя терять время, — напряженно рассказал Дмитрий.

— Правильно. Поехали, — кивнул Егор.

Через несколько часов они вместе с ребятами из охраны уже были в населенном пункте, где родилась и выросла Екатерина. Районный центр. Город не очень большой. О таких обычно говорят, что здесь все всех знают. Оставалось надеяться, что это поспособствует в поисках девушки, ведь в большом городе спрятаться значительно легче. До дома родителей Екатерины добрались достаточно быстро, они жили недалеко от центра. Конечно, ее там найти и не надеялись, но родные девушки должны были помочь найти Грушина. Были подозрения, что он совсем потерял связь со здравым смыслом и повезет Катю в свой дом, в котором мечтал жить с ней.

* * *

— Ну как же так?! Как до такого могло дойти? Не могу поверить! — всхлипывая, раз за разом повторяла мать Катерины на кухне. — Гриша, может, все-таки ситуация не настолько плоха? Катя же сама села в машину... — с надеждой спросила у мужа.

— Инна, ты то письмо видела? Ты слышала, что тебе рассказывали?! — довольно жестко ответил он.

От его слов мать Кати снова зашлась плачем. Женщина выглядела совершенно растерянной. Когда Дмитрий с ребятами приехали, она дома была одна. Сначала женщина не очень шла на контакт. Встретила их с недоверием. Оно и понятно, ввалились во двор всей толпой. Несколько раз переспросила, что от нее хотят и почему. Потом никак не могла поверить в услышанное. В конце концов, позвонила мужу, чтобы тот немедленно приехал домой. И хорошо, потому что он хоть и без эмоций воспринял новость (по крайней мере, внешне), но сразу включился в поиски, ему десять раз не надо было пересказывать, что произошло. Пригласил всех в дом. Позвонил отцу Грушина. Правда, результат разговора оказался неутешительным. Сын с родителями не связывался несколько недель. А дом, вообще, продал! Эта новость просто ошеломила всех! По словам отца Грушина, для них тоже стала неожиданностью эта внезапная продажа дома. Сын с ними не советовался. Где же искать Катю? На всякий случай дом тот проверили с новыми владельцами, но тщетно. Там пусто. Никто не живет, никаких следов, которые указывали бы, что недавно здесь были люди, одни строительные материалы кругом.

Вернулись в дом родителей Кати ни с чем. Заехали по дороге в местный участок полиции, Вадим организовал, чтобы у отца Екатерины и здесь приняли заявление. Не помешает и местных подключить.

Сам Дмитрий выглядел полностью опустошенным, да и чувствовал себя так же. Хотел действовать, делать что-то, бежать на поиски, но что он мог? Будто сковали ноги и руки, а глаза завязали. От абсолютного отчаяния спасали, пожалуй, только слова Вадима, о том, что не все потеряно, что есть зацепки... Отчаяние было настолько сильным, что и Вадиму трудно поверить.

Время тянулось неумолимо медленно. Результатов никаких не было, идей — никаких. Переливают из пустого в порожнее...

— Хватит уже плакать, Инна! И так плохо! Займи себя лучше чем-нибудь. Приготовь ребятам ужин! Мотаются целый день сегодня, — заметил отец Кати и вышел из кухни, не выдержав набирающих обороты причитаний жены.

И сказал он дельные вещи! Дмитрий вдруг понял, что ребята действительно за целый день только кофе пили. А он и кофе не пил. Ничего не хотелось. Какой там аппетит, если с Катей неизвестно что?! Но это он, а парни не должны голодать, пользы это ни им, ни делу не принесет.

— Не надо ничего готовить, — выйдя из комнаты Кати, сказал... — Егор, если не трудно... — взглянул на друга.

— Да, сейчас займусь, — он без лишних слов понял, о чем Дмитрий хотел попросить.

— Хорошо. Спасибо! — кивнул Егору и вернулся в комнату, которая когда-то принадлежала Кате.

Несмотря на то, что она здесь давно не была, все пронизано ею. Мягкие игрушки на кровати, фото в рамках, книги и грамоты на полочке, медаль...

Здесь даже сохранились ее блокноты, какие-то конспекты. Родители девушки не были против, поэтому Дмитрий рассматривал завитки ее почерка, рисунки карандашом и ручкой возле записей. Особое внимание уделял строкам, выделенным маркером или тем, возле которых восклицательные знаки. Планы, напоминания. Катюша с детства была очень организованной и ответственной.

Еще были тетради со сценариями, судя по всему, для школьных праздников. Как для школьницы, все было довольно неплохо прописано. Его любимая такая талантливая, творческая личность... Она еще и рисовала немного.

Рассматривая фото Катюши в разном возрасте, Дима для себя отметил, как всегда улыбающаяся девочка с горящими глазами превратилась в юную девушку со сдержанной улыбкой и грустным взглядом. Вспомнились слова Кати о том, что ее жизнь полностью изменилась, когда начала встречаться с Грушиным. Она говорила, что чувствовала, будто потеряла себя; будто из нее всю энергию выпивают; будто ее взяли под колпак или сковали невидимыми цепями. Да, эти фото — яркая тому иллюстрация. Как родители не видели, что происходит с их дочерью? Она же совсем поникла! Хотя... Он же тоже не понял, в чем на самом деле причина перепадов настроения у Кати. А у нее так часто бывал грустный, обеспокоенный взгляд, как вот на фото на стене... Провел кончиками пальцев по лицу любимой на этой фотографии, вглядываясь в ее голубые глаза, прислонился своим лбом к ней... Больше всего на свете хотел найти ее и больше никогда не отпускать. А еще сделать все для того, чтобы она уже никогда в жизни не страдала.

— Дима, — услышал тихий, хриплый голос матери Кати.

Повернулся и посмотрел на нее.

— Дима... — всхлипнула и села обессиленно на кровать дочери, пряча слезы в ладонях... — Мы найдем ее?

— Найдем. Обязательно найдем! — сев рядом, пообещал. — Иначе и быть не может.

Действительно не представлял, что может быть иначе. Потому что без Кати не представлял будущего вообще.

— Я никогда себе не прощу, — рыдала женщина. — Надо было Кате верить, слушать ее...

Дмитрий молчал. Не знал, что сказать. И себя винил за то, что не уберег.