Понимание того, что Вадим с местными полицейскими все очень рационально спланировали, как-то отходило на второй план, или даже и дальше, потому что страшно даже представить, что переживает Катя каждое мгновение.

Связанная, истощенная, с изуродованным лицом... И, кто знает, какие травмы этот изверг еще ей нанес!

Мерзавец! Кем надо быть, чтобы так поступать? У Дмитрия руки сжимались в кулаки сами по себе от злости. Сумасшедший подонок! Он за все заплатит!

Дмитрий сожалел, что не настоял на своем, надо было действовать немедленно, как только поняли, что Грушин все-таки в том доме. А еще начал корить себя за то, что не додумался никто отследить телефон Катерины. Вадим сосредоточился на машине, а у него злость затуманила разум. Прав Егор, надо голову оставлять все же холодной. Полиция... Да, к ним вопросов тоже немало.

— Дим, можем ехать! — вышел во двор и Вадим с немного виноватым видом.

Остальные ребята уже сидели по машинам. Егор топтался в нескольких шагах, следуя везде за ним тенью, будто страхуя, чтобы Дмитрий не сорвался и сам не побежал к тому проклятому дому, чтобы голыми руками задушить гада!

— Майор в курсе, сейчас всех оповестит, что все переносится на несколько часов раньше, — рассказывал садясь в авто.

Дмитрий молчал, ограничился кивком. От дикого гнева, который клокотал в душе аж челюсть сводило. Зубы стиснул до скрежета.

К счастью, родной город Кати не такой уж и большой, поэтому через пятнадцать минут были на подъезде к дому, в котором содержалась девушка.

— Почему мы остановились? — спросил у Вадима.

— Сейчас здесь майор с группой будут. Надо подождать.

— Мы уже дождались! — взорвался Дмитрий. — К черту и майора, и группу! Я этому подонку шею сверну за все, что он сделал!

— Дима, я все понимаю, но, поверь, мы хотим, как лучше...

— Все! Я дальше сам! — хотел уже выйти из машины, как из-за поворота выехало полицейское авто, а за ним еще несколько.

Дмитрий снова откинулся на спинку сиденья, растирая лицо ладонями.

Из полицейского авто вышел тот самый майор, местный, с которым Вадим связался через своих знакомых в правоохранительных органах.

— Наши на позициях. Они точно в доме. Предполагаем, что на чердаке. Машину он спрятал в гараж. Я говорил с новыми владельцами, они еще не меняли замки, по их словам, дом старый, требует капитального ремонта, брать там нечего. Вот этим Грушин и воспользовался. Если он действительно там, где мы думаем, то наше появление не останется незамеченным.

— И что вы предлагаете? — спросил Дмитрий немного раздраженно.

— Просто предупреждаю. Насколько я понимаю, у него может быть оружие? — глянул с намеком.

Вадим кивнул.

— Поэтому сильно не высовывайтесь, — предостерег полицейский.

— С родителями на связь он так и не выходил? — уточнил Вадим.

— Нет. Это точно. Там все под контролем. Наши ребята находятся у них дома, чтобы сына никак не смогли предупредить о нашем визите. А то уже и не знаю, чего можно ожидать от этой семейки, — качнул головой.

— Что ж, поехали? — выдохнул Вадим.

Майор кивнул и пошел обратно в полицейское авто.

* * *

— Не знаю, красотка, чем ты так недовольна? — наигранно вздохнул Грушин, надкусив бутерброд. — Мне кажется, идея с фото замечательная! Вот я люблю фото! Ну, ты же знаешь... — взглянул на нее сверху вниз.

Катя снова лежала на полу. Теперь вместе со стулом, к которому была привязана. Когда этот ублюдок ударил ее наотмашь по лицу, так с ним и упала. Грушину мало было просто сделать больно Диме, показав ее с веревками. Надо же еще и синяков на лице наставить, губу разбить... Изверг! Он с таким удовольствием наносил удары, с блеском в одержимых глазах, со смехом... А увидев, что сообщение доставлено, как ни в чем не бывало, пошел нарезать хлеб, колбасу, сыр, напевая какую-то мелодию.

— У меня есть много фоток. Вот здесь, — достал из угла ту самую коробку, которую Катя нашла перед своей дверью, а потом выбросила на помойку. — Знакомая вещь? Я так старался, а ты...

— А я отправила прошлое туда, где ему и место, — прохрипела.

— Ошибаешься... — протянул, присев возле нее. — Ничего не в прошлом. То, что между нами, — это вне прошлого, будущего, — взмахнул рукой с бутербродом. — Это навеки! — проговорил, вглядываясь в Катю бегающими из стороны в сторону, безумными глазами. — Хочешь есть? — вдруг весело спросил.

Катя отвернулась, не в силах даже смотреть на него.

— А! Да! Тебе же условия получения пищи не подходят... Забыл, — захохотал.

Демонстративно, сидя перед Катей, доел бутерброд, а потом взялся за коробку с фото.

— Я так старался... А ты даже не посмотрела! Ничего, сейчас вместе посмотрим, все вспомним... — начал раскладывать снимки на полу перед ней.

Екатерина отвернула голову, насколько смогла. Хочет — пусть радуется фотографиям, а ей они ни к чему, хватает и присутствия самого Грушина.