– Нет! Я учусь!
– ответ Мишель звучал жалко, как оправдание.

Генриетта звонко расхохоталась, не в силах удержать в груди счастье от того, чему стала свидетелем. Как же ей было тяжело в последние недели, и как сейчас хорошо! Да, как бы Хилберт её ни наказал, когда вернётся и узнает обо всём - это стоит того.

– Чего смеёшься, глупая?! Хлодвиг хочет, чтобы я, как его жена и хозяйка, разбиралась во всех работах, выполняемых в поместьях!
– вскричала принцесса.

– Ты ползаешь на коленях и чистишь камин, Мишель! У нас этим занимаются самые ничтожные слуги! Чему тут можно учиться?
– говоря, продолжала хихикать подруга детства.

– А ты знаешь, что правильная чистка камина и печи продлевает сроки их службы! Чистый камин – это прекрасный вид на огонь и дрова в нём сжигаются лучше и экономнее. А если топить сухим деревом и регулярно чистить дымоход, то это защитит от пожара из-за возгорания сажи, которая оседает на стенках!
– Мишель криком выдавала на-гора теоретическую часть.

– Ну и что?!
– веселилась Генриетта.

– Это необходимые для меня, как для хозяйки, знания. Я должна проверять качество работы наших с Хлодвигом слуг, - Мишель сама не верила в то, что говорила, просто повторяла слова смотрительницы.

– Просто приказывай чистить камин каждый день и всё! Проверяй, чтобы в камине ничего не было, а лучше, поручи это смотрительнице замка, - пожала плечами подруга.

– А вот и нет! Пепел нужно оставлять немного, на дне. Этот слой защищает пол от горящего огня! А несколько кусков оставленного тлеющего угля помогают легче разжечь камин снова. Я теперь знаю, что служанка должна использовать для золы только железное ведро, потому, что в ней есть тлеющие угли очень долго, несколько часов! Хозяйка должна следить за тем, чтобы поместье не сгорело! А ещё, раз в год нужно вызывать мастера для проверки камина. А ещё раз в три месяца, а то и чаще, нужно вызывать трубочистов чистить дымоход!
– Мишель вспоминала всё, что успела выучить про камины и печи и тараторила, доказывая важность своего дела.

Если бы кто-то со стороны подслушал подруг, он бы поразился тому, что милые юные создания не разговаривали, а кричали друг на друга! В голосе Генриетты явно слышалась весёлая насмешка, а Мишель чуть не плакала, но отстаивала важность своего обучения, это - единственное, что ей оставалось.

Принцесса, холодея внутри, с каждым мгновением всё яснее осознавала, что вскоре в столице все будут шептаться, а то и открыто обсуждать, что она, третья императорская дочь, принцесса, в одежде чёрной прислуги, ползает на коленях и чистит камины в поместье ашварси.

Глава 18.

Филиппу мелко трясло от страха, как в лихорадке, ничего не помогало успокоиться. А ведь ничего не предвещало беды…

За прошедшие месяцы жизнь девушки в расположении отряда никак нельзя было назвать лёгкой, но, зато, она была устоявшейся и размеренной, где один день мало чем отличался от другого, хоть и были эти дни трудными, а иногда, даже, тяжёлыми.

Как и все палаточники, Филиппа работала по своему распределению, банщиком, через день, остальное время посвящая боевым тренировкам.

Она не знала нужды и голода. Империя обеспечивала своих воинов питанием, одеждой и, даже, что совсем не интересовало Филиппу, доступными женщинами во время отдыха после боевых походов.

Об этом, таком желанном, допуске к женщинам, вслух мечтали многие новенькие призванные, они с упоением слушали неприличные рассказы старших и делились россказнями о своих подвигах до призыва. Филиппа только головой качала и уходила подальше, по возможности. Но, чтобы и Детка туда же?! Филиппа чуть с бревна, на котором сидела, не свалилась, когда случайно услышала их с Коротышом скабрезный разговор на эту тему. Коротыш и Детка упоённо мечтали о том дне, когда они вернутся после их первого боевого похода и получат, наконец, доступ в весёлый дом. И она считала Детку большим ребёнком?!

Саму Филиппу больше всего интересовало денежное содержание. Она иногда задумывалась о том, что, если накопить хоть немного денег, можно попытаться найти способ сбежать из армии... Правда, жалование начинали выплачивать только по прошествии трех лет пребывания в войске. Зато, его размер рос, в зависимости от срока службы и ранга. Филиппа видела, как старшие воины получали деньги раз в три месяца, по предъявлению особой бумаги от туга Харбина. Правда, небольшую часть жалования бойцы оставляли в войсковой казне, которая расходовалась на улучшение условий жизни ветеранов, дополнительную помощь больным и раненым, и, иногда, на выкуп пленных, но это ничего. Накопить вполне можно.

Зима пролетела незаметно. С наступлением сильных холодов, к военной форме, которая состояла из штанов, рубахи и безрукавки, выдали головные уборы, тёплые шаровары, куртки и меховые наколенники. А к весне Филиппе пришлось проделывать в своём ремне новые дырочки, настолько сильно она похудела, несмотря, на вполне нормальное питание.

В целом, Филиппе в войсках начало даже нравиться. Её жирное неуклюжее тело за минувшие десять месяцев стало лёгким и послушным. Отросшие волосы она собирала, по примеру старших воинов в высокий хвост на макушке или закручивала в гульку, там же. Несмотря на невысокий рост, похудевшее лицо Филиппы стало очень красивым. Огромные синие глаза сверкали ярко и выразительно, меняя оттенок радужки от голубого до тёмно-синего, почти чёрного, в зависимости от погоды или настроения. Красиво обозначились высокие скулы, а пухлые губы были такого удивительно розового цвета, что даже старый Харбин, задумавшись, поглядывал на них мечтательно. От тяжёлой работы и постоянных тренировок изящные руки девушки с длинными пальцами были в грубых мозолях на ладонях, но это не мешало им быть цепкими и сильными.