Он сказал, что я сторонник правосудия, значит, правосудие восторжествует.

Признание в убийстве Эриксона не связано с чувством вины — у меня есть свои правила, пределы. Даже будучи психопаткой, у меня есть гребаный моральный компас.

Я делаю шаг вперед, вдыхая запах автомобильных выхлопов, и мой телефон вибрирует в заднем кармане. Остановившись, я поддаюсь ноющему желанию проверить свой телефон.

Текстовое сообщение от мамы:

Я наняла для тебя адвоката. Позвони мне.

У меня волосы встают дыбом, и тошнота скручивает желудок. Я подхожу к стене здания и звоню ей.

Она отвечает беззаботным тоном, как будто не видит, кто звонит.

— Ванесса Вон.

Я нетерпеливо выдыхаю.

— О чем ты?

Слышу ее громкий выдох на линии.

— Блейкли, пожалуйста. Потише. Дела улажены. Это все, что тебе нужно знать, — она повышает голос на октаву выше, как будто просто записывается на прием в спа-салон. — Я жду тебя сегодня на поздний завтрак.

Приглашение на поздний завтрак от Ванессы — неспроста.

— Не понимаю, что происходит, но я занята.

— Я знаю, где ты сейчас находишься, — говорит она, и в ее голосе появляются суровые нотки. — Я послала Патрика за тобой. Он должен скоро приехать. Мы обсудим это, как только ты будешь здесь.

Я поднимаю взгляд и вижу, что водитель моей матери подъезжает к обочине на другой стороне улицы.

— Черт, — я заканчиваю разговор и иду к пешеходному переходу, но мой взгляд притягивает фигура в костюме на заднем сиденье машины, и я резко останавливаюсь.

Все мое тело покрывается льдом. Время останавливается, когда наши глаза встречаются. В этот пронзительный взгляд я смотрела, чувствуя его внутри себя. Этот взгляд я искала в толпе одновременно со страхом и тоской. Столкновение эмоций бушует во мне, сердце бешено колотится.

Я отхожу от бордюра к машине, не сводя глаз с Алекса. Прошлая ночь могла быть еще одним из моих снов; я даже не уверена, было ли это на самом деле.

Меня влечет к нему натянутой нитью. Страшно отвести взгляд, страшно подойти к нему, бурлящий вихрь эмоций заглушает гудки и крики, когда машины тормозят и сворачивают в сторону.

Руки обхватывают меня за талию и тащат с дороги.

— Отпусти, — я толкаю Патрика локтем в ребра, но он сжимает хватку, несмотря на мое сопротивление. Все тело начинает болеть из-за вчерашней драки.

Я не вижу Алекса. В безумных поисках я чувствую себя диким зверем, только что потерявшим добычу.

— Мисс Вон, это небезопасно, — говорит Патрик, опуская меня на тротуар. Губы сжимаются в жесткую линию, он хватается за бок. — Вы в порядке?

Его вопрос подразумевает не только мое текущее состояние.

— Я в порядке, — говорю рассеянно, встречаясь взглядом с Алексом в машине. Качаю головой, затем смотрю на водителя моей матери. — Прости. За то, что ударила.

Он моргает, пораженный моим извинением.

— Все в порядке, мисс Вон.

Когда оглядываюсь, чтобы найти Алекса, я разрываюсь между желанием броситься к нему или убежать в противоположном направлении.

Не знаю, как, черт возьми, ему удалось это организовать, но я не должна удивляться, когда дело касается Алекса. И все же, каждый раз он находит новый способ шокировать меня.

Патрик открывает дверь «Ауди» спереди.

— Давайте отвезем вас домой.

Его голос вырывает меня из мыслей, я на мгновение закрываю глаза, принимая решение. Прохожу мимо пассажирской двери и открываю дверцу заднего сиденья, садясь рядом с Алексом.

Он проводит пальцем по тыльной стороне моей ладони.

— У меня всегда есть план на случай непредвиденных обстоятельств, — говорит он приглушенным тоном.

Я смотрю прямо перед собой.

— Ты втянул в это мою маму, — говорю я, хватая ремень безопасности и пристегиваясь. — У тебя нет плана. Ты просто хочешь сдохнуть.

Краем глаза я замечаю его мальчишескую ухмылку.

Сначала разберусь с Ванессой. Затем позабочусь о сумасшедшем ученом.

Я могу справиться только с таким количеством безумств за один раз.

— Едем к Ведьме, Патрик, — говорю я.

Ухмылка Патрика видна в зеркале заднего вида, когда он заводит машину.

— Хорошо, мэм.

Это засада.

Когда вхожу на террасу на крыше трехэтажного пентхауса на Парк-авеню, с которой открывается потрясающий вид на город, я вижу Рошель, развалившуюся возле небольшого бассейна. Они с моей матерью пьют «мимозу». Обе лежат на белых шезлонгах, как будто сейчас не утро буднего дня.