Где-то справа от меня снова послышался скрежет железнодорожной колеи, предвещавший скорое прибытие поезда. Я обернулся и начал вглядываться вдаль, но в первую секунду увидел только темную точку где-то далеко на горизонте. Я глядел на нее и через какое-то время различил впереди прибывающий состав. С каждой секундой он становился все ближе и ближе. Я слышал грохот колес, видел дым, поднимающийся над трубой локомотива, и даже различал серийный номер, написанный белой краской на передней панели паровоза… Такие модели производили в семидесятых или восьмидесятых годах прошлого века, а сегодня в уменьшенном виде делали разве что для игрушечных железных дорог в детских отделах магазинов. Еще секунда — и состав на большой скорости пронесся в нескольких метрах прямо передо мной. Меня обдало ветром и запахом железной дороги. И чувствуя этот жар на своей коже, я, кажется, стал понимать, что это было за место, в котором мы оказались.

— Большую часть жизни я считал «Мон-Сен-Мишель» неким подобием лимба… — снова заговорил Спильман, когда грохот железной дороги в очередной раз стих. — Вы когда-нибудь слышали о нем?… Не рай и не ад. Просто… Особое место, куда попадают потерявшиеся души.

— Вы считаете, что они потерялись?

— А вы разве сами не чувствуете этого?

— О чем вы говорите? — спросил я и невольно поморщился.

— В каком-то смысле вы оказались здесь по той же самой причине…

— Потому, что я потерялся?

— Потому что ваша связь с миром истончилась. Вы, как и они, изо всех сил цепляетесь за свои воспоминания. И у вас, как и у всех этих призраков в отеле, тоже осталось нечто такое, что вы никак не можете отпустить.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь обеспечить себе хоть какую-то паузу. Вокруг нас не было никого — только круглые фонари над головой, потрескавшиеся плиты под ногами и ветер, гуляющий над рапсовым полем. В этот момент я думал о Кристине, об огнях в ночном небе и туманах, которые не давали ей уйти. Поезд, проехавший мимо, снова стал точкой на горизонте. Я следил за ним взглядом, но мысли мои в этот момент были где-то очень далеко — между Юодкранте и «Мон-Сен-Мишелем». По крайней мере, в чем-то Спильман был прав. Я понимал все, но вслух не хотел признаваться в этом.

— Все миры «Мон-Сен-Мишеля» кому-то принадлежат… — проговорил я, невольно снова ловя себя на мысли, что специально меняю тему разговора. — Кому принадлежит этот?

— Мне, — как-то очень спокойно ответил Спильман. — Это город, в котором я вырос. По крайней мере, таким он был в 1976-м, когда мне было 13. В последнее время я часто здесь бываю.

— В «Мон-Сен-Мишеле»?

— Эммм… Скорее в своих воспоминаниях.

— Так значит, все дело в них?.. В воспоминаниях?..

Спильман на секунду задумался.

— Генрих Гейне как-то назвал прошлое родиной души, — очень спокойно проговорил он через какое-то время. — Если угодно… Моя родина находится где-то здесь, в Высоких Татрах…

От этих слов внутри меня вдруг сделалось тихо. Я глядел на горы впереди, следил за тем, как гуляет ветер по рапсовому полю, и думал о дверях, которые ведут прямиком в наше прошлое, словно давая нам шанс исправить что-то или просто прожить какие-то мгновения вновь.

— «Мон-Сен-Мишель» погибает, — проговорил я, и эти слова прозвучали, как гром в алом августовском небе. — Стены дрожат по утрам. По крыше расходятся трещины. Не знаю, в курсе вы или нет… Но он рассыпается в прямом смысле слова. 117 лет — это серьезный срок… Даже для отеля.

Спильман покачал головой: «Дело не в старых строительных материалах. Поверьте, моя компания уже пыталась его спасти, сделав ремонт в номерах и укрепив опоры. Вы же видели строительную технику на территории гостиницы? Только за последние месяцы в «Мон-Сен-Мишеле» ремонт проводили как минимум трижды. Но трещины появляются снова и снова… Обычные методы помогают только отсрочить разрушение, но не остановить процесс насовсем. «Мон-Сен-Мишель» рассыпается не из-за времени или износа старых конструкций. Просто сам этот мир не принимает его. Он здесь, как инородное тело. На планете Земля нет места для отелей, населенных призраками.

— Так значит, вы в курсе?

— Да. Обычный мир всегда пытался его уничтожить.

— И когда это началось?

— Уже давно. Нечто подобное уже сорок лет случается с определенной периодичностью. Этому отелю нужен… эммм… смотритель. Живой человек среди призраков. Это единственная возможность его спасти. По крайней мере, на какое-то время…

Услышав эти слова, я подумал, что Спильман говорит о себе, но в какой-то момент разрозненные обрывки фраз и разговоров вдруг стали складываться в моей голове в единое полотно. Я вспомнил слова Вероники, о том, что эта поездка была для меня лишь ловушкой, и за последние годы в этом отеле уже пропало несколько человек. А затем прокрутил в голове слова самого Спильмана, которые он сказал мне в самом начале нашего разговора. Кажется, он говорил, что я должен был увидеть все это своими глазами, чтобы понимать, с чем мне придется иметь дело.

— Так это и есть ваше деловое предложение? — проговорил я, уже почти понимая, о чем идет речь.

— Да, — ответил Спильман и, достав из портфеля несколько бумажных листов, вместе с ручкой положил их рядом с собой на скамейку. — Я хочу предложить вам работу. Точнее… сделку… если вам так угодно.

— И в чем она заключается?

— Вы станете новым хозяином «Мон-Сен-Мишеля». По крайней мере, на какое-то время.

Он произнес эти слова абсолютно обыденно, как будто речь шла о каких-то мелочах, а потому я даже не сразу поверил в то, что мой слух меня не подводит.