В какой-то момент я решил, что мне стоит проверить дома, чтобы попытаться отыскать в этом городе хоть кого-то живого. Я выбрал наугад несколько случайных строений, а затем стал колошматить то в одну, то в другую дверь, почти безо всякой надежды на то, что мне кто-то откроет. Я заглядывал в окна, рассматривал дома с разных сторон и как мог пытался создавать вокруг себя максимальное количество шума, как будто это могло хоть кого-то привлечь. Но воздух вокруг меня оставался неестественно плотным. Слова и звуки тонули в окружающей тишине, и оттого мне казалось, что в эту секунду я пытался кричать сквозь плотное стекло скафандра. Я чувствовал себя астронавтом на незнакомой планете где-то далеко от Земли. И с каждой минутой я все меньше надеялся отыскать на ней хоть какие-то признаки жизни.

Проникнуть внутрь домов тоже никак не получалось. Иногда я различал за ними свет или даже видел какое-то движение, но сами дома оставались при этом закрытыми наглухо, как будто двери и даже стекла в них были сделаны из цельной груды камня. Я, как и прежде, слышал внутри них какие-то шорохи, разговоры по радио или, например, звуки готовящейся еды. Но, даже несмотря на это, сами строения продолжали оставаться абсолютно безжизненными, словно в этот момент я колошматил по крышкам музыкальных шкатулок, каждая из которых могла воспроизводить только определенное количество звуков.

От мыслей об этом я вспомнил о вчерашнем дне и о том, как так же безрезультатно пытался открыть двери номеров в «Мон-Сен-Мишеле». Вокруг меня был ненастоящий город — в этом я был уверен абсолютно точно. Но как я ни пытался, я все никак не мог понять, что это было за место, в котором я оказался. Я вспомнил странный поезд без названия, который привез меня в этот город в первый раз; вспомнил пустые улицы вокруг себя — и в этот момент все происходящее со мной вдруг показалось мне цикличным.

Некоторое время я еще слонялся по городу, разглядывая одинаковые дома, ровные заборы и аккуратно подстриженные лужайки прямо за ними. Где-то на горизонте чуть выше линии крыш возвышались белые, как снег, горы. И глядя на них, я вдруг подумал, что в какой-то параллельной реальности этот сонный городок мог бы быть почти идеальным местом. Такими совершенными в нашей памяти обычно остаются города, в которых нам довелось провести детство. Тихий городок в Высоких Татрах. Если бы не эти провода над головой даже мне это место могло бы показаться идеальным.

Я не знаю, сколько времени я провел там, бесцельно шатаясь по улицам города. Единственное, что я помню абсолютно точно, как тишина вокруг вдруг рухнула в один миг, когда где-то у меня за спиной послышался звук прибывающего поезда. Я слышал перестук колес, свист трубы локомотива… А еще некоторое время спустя стал различать вдалеке и сам прибывающий поезд — древний обшарпанный состав, похожий на те, что курсировали по всей стране еще в первые годы независимости. Такие поезда уже не используются сегодня!

Я глядел на него всего несколько секунд, а потом, повинуясь странному порыву, вдруг сорвался с места и побежал к той точке, куда двигался поезд. Состав шел параллельно городским кварталам, поэтому очень скоро он пропал из виду, и я лишь иногда еще различал силуэты проезжающих вагонов в узком пространстве между домами. Я бежал в общей сложности около минуты, и в какой-то момент вдруг поймал себя на мысли, что начинаю узнавать те улицы и кварталы, которые появлялись вокруг меня. Я был здесь раньше — два дня назад, когда только приехал в Высокие Татры. Я узнал те улицы, по которым двигался к отелю, закрытые кассы вокзала, подстриженные деревья у автостоянки и железнодорожную станцию прямо за ней. Поезд проехал мимо перрона, так и не остановившись, но в этот момент меня уже это почти не волновало. Я стоял в сотне метров от станции, а прямо передо мной на одной из скамеек сидел человек. Я не видел его лица, но точно знал, что в этот момент он так же, как и я, молча провожает глазами уходящий поезд. Я различил надетый на нем темный твидовый пиджак, лакированные туфли и квадратный кожаный портфель, стоящий у него на коленях. Его волосы были белыми, как снег. И уже издалека я четко понял, что передо мной был Спильман.

Чувствуя, как моя голова начинает кружиться от обилия странностей, свалившихся на меня за последние несколько дней, я молча зашагал в сторону той самой скамейки на железнодорожной станции. Спильман сидел ко мне спиной, время от времени поглядывая на часы на своем запястье. Но, даже не видя его лица, я точно знал, что сейчас он уже ждал моего появления.

Когда я оказался с ним рядом, он поднял глаза на меня и вежливо поздоровался: «Добрый день, Антон. Я же обещал, что встречу вас прямо на этой станции. Простите, что сразу не объяснил вам все».

Его лицо казалось абсолютно спокойным: бесцветные глаза, тонкая улыбка и никаких лишних эмоций, как будто мы вдвоем сейчас были на какой-то деловой встрече. Повернув голову лишь на миг, он бросил в мою сторону один единственный взгляд, а затем отвернулся обратно и стал, как и прежде, разглядывать рельсы перед собой и рапсовые поля, расстилавшиеся прямо за ними. Я смотрел на него сверху вниз, чувствуя, что мне самому с каждой секундой становится все сложней сохранять невозмутимость. Растерянность внутри меня сменилось злостью, а затем уступила место любопытству. Мне нужны были ответы, и я знал, что эта встреча со Спильманом — единственная возможность пролить свет на все то, что происходило вокруг за последние время. В моей голове кружились десятки разных вопросов, но, не зная, с чего начать, в итоге я сказал самое простое из всего того, что смог придумать.

— Я ждал вас два дня назад, — проговорил я, сам удивившись тому, какой пустой и бессмысленной сейчас показалась мне эта фраза.

— Я знаю, — невозмутимо откликнулся Спильман. — Но постарайтесь меня понять. Мне нужно было, чтобы вы лично увидели все то, что происходит здесь, в Татрах. В противном случае… эммм… вы бы просто не поверили мне.

— Так значит, дело не в расследовании?

Спильман покачал головой: «Нет, расследование здесь ни при чем. „Мон-Сен-Мишель“ и эта железная дорога принадлежали моей семье еще с позапрошлого века. Но это вы, наверняка, и так уже знаете».