Оторвавшись от окна, я вернулся к компьютеру, положил пальцы на клавиатуру и прямо посередине строки набрал всего несколько простых слов: «Всё, что я о ней помню». И с этого момента слова и строчки поглотили меня целиком, как огромная волна в море. Я писал и не мог остановиться. Со мной уже очень давно не случалось ничего подобного.

Я работал над книгой несколько часов подряд, и только глубокой ночью сон начал понемногу накрывать меня. В этот день я спал с ноутбуком в руках прямо поверх одеяла. А когда открыл глаза, вокруг меня уже было утро. Кристина была рядом со мной. Подтянув колени к подбородку, она, как обычно, сидела на подоконнике возле окна и, молча, разглядывала горы на горизонте. Когда я проснулся, она обернулась ко мне, и ее взгляд в этот момент вдруг показался мне каким-то одновременно пустым и удивительно серьезным. Несколько секунд она смотрела на меня, не произнося ни слова, а я невольно пытался угадать, какие мысли и чувства терзали ее уже который день.

— Ты ведь умрешь здесь, — сказала Кристина очень спокойно, и в эту секунду я не сразу понял, было ли это вопросом или утверждением. — Этот отель погубит тебя. И то, что происходит сейчас это ведь только начало.

Я привстал на кровати и постарался сделать вид, будто не понимаю, о чем она говорит, хотя в глубине души точно знал, что это вряд ли сработает.

— С чего ты взяла?

— Твоя седина на висках… Алкоголь… Постоянный холод. Иногда твои руки холоднее, чем у меня. Ты как будто тоже потихоньку превращаешься в призрака. Это ведь уже началось. Правда?

— Да, — проговорил я так тихо, насколько был только способен. Я не чувствовал ничего, как будто море во мне в один миг вдруг замерло в предчувствии скорого шторма.

— Почему ты не сказал мне?! — прокричала Кристина, и из ее глаз в один миг вдруг брызнули слезы. — Ты думал, что я просто не замечу, если через год или два ты превратишься в дряхлого старика!?

— Я не хотел тебя мучить.

— Мучить?

— Да! — ответил я, и мой голос неожиданно тоже прозвучал резче. — Это мой выбор. Я не жалею о нем. Но тебе совсем необязательно каждый день жить с этим, думая о том, сколько времени мне еще осталось.

— Так это все из-за меня?!

Я покачал головой: «Я просто хотел остаться… Остаться в том месте, где мы с тобой еще могли быть вдвоем. С тех пор, как ты умерла, вариантов тут не особо много. И я был готов к тому, что мне придется чем-то за это заплатить».

Кристина улыбнулась, смахнула слезы с глаз, но они все продолжали и продолжали катиться.

— А ты подумал о том, чем МНЕ придется заплатить за это? — проговорила Кристина, и за один короткий миг в чертах ее лица отразились десятки самых разных чувств и эмоций. — Ты подумал, каково это жить и видеть, как твой близкий человек медленно угасает у тебя на глазах? И только строить догадки о том, почему это происходит.

Я ничего не ответил, как будто в этот момент для меня это было единственным шансом на спасение. Кристина отвернулась к окну. А я молча следил за ней взглядом, чувствуя, как тишина вокруг нас делает каждое мгновение в сотни раз дольше. Несколько десятков секунд длиною в несколько десятков столетий. Я повторял себе, что пустота лучше боли. Но даже сам сейчас не верил в это до конца.

— Расскажи мне все, — наконец, сказала Кристина, но так и не повернулась ко мне.

— Что ты хочешь узнать?

— Сколько тебе еще осталось?

— Я не знаю, — честно ответил я. — «Мон-Сен-Мишель» — это не болезнь. Просто место, где время бежит немного не так, как обычно.

— Один год за один месяц? — откликнулась она, и эти слова ударили меня, как пощечина.

— Откуда ты это знаешь?

Кристина не ответила. Какое-то время я еще ждал, что она скажет что-то, но потом просто решил отпустить. В конце концов, это, действительно, было не так уж важно, откуда ей было известно об этом.

— Да, — проговорил я, наконец. — Год за месяц. Или… что-то около того. Я не знаю, точно. Спильман сказал, что вероятней всего мне удастся продержаться три или четыре года. И я решил, что это не такой уж плохой размен.

— Какой же ты дурак, — ответила Кристина, а потом вдруг сильнее сжала губы и запрокинула голову вверх, чтобы слезы катились обратно.

— Прости меня… — пробормотал я, стараясь хоть как-то ее успокоить, но, казалось, эти слова сделали только хуже.

— Ты должен жить! Как ты не понимаешь этого? — почти прокричала она, а затем спустила ноги на пол и быстро перебралась с подоконника ко мне на кровать. Ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего собственного, и на какой-то миг все вокруг меня исчезло, растворяясь в синих, серых и зеленых оттенках ее глаз.

— Но… — пробормотал я, однако Кристина перебила меня в ту же секунду.

— Послушай меня… Послушай! — проговорила она, положив ладони мне на лицо. — Я не хотела умирать… Очень не хотела… Но так получилось. Это больно, несправедливо, ужасно… Но этого уже не изменить. Ты не виноват в этом, и не должен теперь хоронить себя со мной вместе.

— Но это мой выбор.

— А что станет со мной, когда через три или четыре года тебя не станет? Я снова останусь здесь одна? Тогда все воспоминания превратятся в кошмары. И я буду жить, зная, что это я стала причиной твоей смерти…