У меня свело живот. Как я могла быть настолько глупой? Почему я не проявила большей осторожности?

– Стейнунн, - сказал Снорри.
– Это будет песня целого поколения, и она будет создана твоей магией.

Женщина не ответила, только уставилась на меня с такой интенсивностью, что мне пришлось отвести взгляд.

Бьорн погасил огонь, вызванный его топором, хотя оружие все еще пылало в его руке, когда он приблизился.

– Я так понимаю, ты не хотел, чтобы я убил ее.

Снорри фыркнул.

– Не уверен, что ты смог бы, даже если бы попытался. Было предсказано, что ее имя родится в огне бога. Ей не суждено умереть от твоей руки.

– Ее судьба не определена, - возразил Бьорн.
– Никто не мог предсказать, убью я ее или нет, даже боги.

Снорри разразился смехом.

– Думаешь, я не знаю собственного сына? Я знал, что ты не нанесешь смертельный удар достаточно долго, чтобы страх спровоцировал ее силу.

Снорри разыграл нас.

Пустота в моей груди начала заполняться тлеющим жаром гнева. Этот жар превратился в пламя, когда Снорри достал из-под плаща кошелек и бросил его Враги.

– В качестве компенсации за потерянный выкуп за невесту. И за твою верность.

– Ах ты, чертов предатель!
– прорычала я.
– Неужели нет конца твоей жадности?

Враги достал из кошелька золотое ожерелье и, любуясь им, сказал:

– Это не жадность, Фрейя. Я лишь чту богов, наставляя тебя на путь истинный. Ты должна благодарить меня.

– Благодарить тебя?

– Да.
– Он усмехнулся.
– Скоро ты станешь второй женой ярла, а это значит, что ты будешь жить в его большом доме с бесконечными безделушками и богатствами. И он будет брать тебя с собой в набеги, как ты и хотела.

Вторая жена. Я с ужасом посмотрела на Снорри, и хотя в его глазах мелькнуло недовольство, он кивнул в знак подтверждения.

– Почти два десятилетия назад одна провидица сделала пророчество о деве щита, которая родилась в ночь красной луны. Она сказала мне, что имя этой женщины будет рождено в огне богов, и она объединит народ Горных земель под властью того, кто распорядится ее судьбой.

– Судьбу плетут Норны.
– Мой язык словно распух, и я с трудом сглотнула.
– Они управляют ею.

– Все предначертано, кроме жизней детей богов, - поправил Снорри.
– Твой путь неизвестен, и, идя по нему, ты меняешь нити всех, кто тебя окружает.

В ушах зазвенело, солнце стало невыносимо ярким. Я была никем, а Хлин… она была самым незначительным из богов, о ней почти не думали и никогда не упоминали. Определенно, она была недостаточно могущественна, чтобы объединить кланы под властью одного человека.

– Ты должна привести конунга8 к власти, Фрейя, - сказал Снорри, взяв меня за руки.
– И как твой муж, решающий твою судьбу, я буду этим конунгом.

Вот почему мой отец требовал, чтобы я держала свою магию в секрете, почему он был так убежден, что меня будут использовать против моей воли, если о моей магии станет известно. Он был одним из воинов Снорри, а значит, должен был слышать о пророчестве. Он знал о намерениях Снорри и не хотел для меня такой жизни. Я тоже не хотела такой жизни для себя.

– Нет!

– Ты не можешь выбирать, - ответил он.
– После смерти твоего отца решение принимает Гейр.

Воины, удерживающие моего брата, потащили его вперед, и он сплюнул кровь в грязь перед ярлом.

– Если Фрейя говорит - нет, значит, нет. Я не лишу чести свою сестру, заставляя ее вступать в очередной брак, которого она не желает.

– Думаю, тебе стоит передумать.
– Снорри переступил через плевок и встал перед моим братом.
– Я требую верности от своих воинов, особенно от тех, кто плавает на моем драккаре. Это не верность, мальчик.

Гейр стиснул зубы, и я увидела, как его мечты улетучиваются.

Мое сердце оборвалось, когда Гейр коснулся железного кольца на своей руке, но тут Враги громко сказал:

– Я слышал, отец Ингрид ищет для нее хорошую пару.
– Он поднял кошелек, которым ему заплатили за предательство.
– Думаю, это будет достойным выкупом за невесту.

У Гейра побледнело лицо, а мне стало плохо, потому что мы оба знали, что отец Ингрид примет золото, как бы Ингрид ни протестовала. Я не могла этого допустить. Не могла позволить, чтобы ради моей жизни были разрушены жизни моего брата и моей лучшей подруги. Тем более что именно мое безрассудство привело к тому, что мы оказались в такой ситуации.