Хватаю стакан с холодной водой и делаю пару глотков. Не помешало бы ещё на голову… ведро со льдом. Или два.

– Светловолосая, голубоглазая, белокожая, – перечисляю, упираясь взглядом в стол, чтобы отвлечься.

– Логики не вижу, – пожимает плечами Маруся. – Ну да ладно. С самого начала – это слишком расплывчато. Задавай вопросы, я отвечу.

Проблема в том, что я не очень-то понимаю, какие вопросы задавать.

– Матвей… родился здоровым? – спрашиваю первое, что вылезает на язык. – Когда у него день рождения?

– Да, здоровым, – Маруся кивает, задумчиво двигает туда-сюда чашку, видимо, погружаясь в воспоминания. – Беременность была тяжёлой, особенно последние недели. Я дохаживала с трудом, но Матвей родился в срок, рано утром, – называет дату, и я, вспомнив день нашей встречи и подсчитав в уме, понимаю – действительно, почти ровно девять месяцев.

– Каким он был? – меня опять накрывает чувством вины и раскаянием, как много я пропустил.

– Маленьким, красным и сморщенным, – фыркает Маруся, а затем слегка улыбается, – самым красивым ребёнком на свете.

– А когда он начал ходить и говорить?

Ангел подробно и обстоятельно отвечает на все вопросы, которые мне приходит в голову задать. Это странно, но интерес у меня не ослабевает, наоборот, хочется знать всё больше и больше. Вот только время, к сожалению, ограничено.

– Тебе пора? – Маруся замечает мой взгляд, кинутый на часы.

– Да, мне на совещание к Муромцеву, – киваю, смотрю на неё.

Ну надо же, мы умудрились разговаривать почти полтора часа и даже не переругались.

– Я возьму такси, – она копается в сумке, ищет мобильный, открывает приложение.

– Маруся, – протягиваю руку, осторожно касаюсь её пальцев своими, – спасибо, что согласилась пообедать со мной.

– Не за что, – она пожимает плечами, но не отталкивает и свою руку тоже не убирает.

– Я заеду за тобой в воскресенье пораньше? – уточняю напоследок.

– Хорошо, – кивок в мою сторону. – Только напиши предварительно. У меня, кстати, нет твоего номера.

– Напишу, – отодвигаю ей стул, помогая встать, и провожаю к подъехавшему такси. – До воскресенья.

Ангел опять кивает, бросает на меня внимательный взгляд и садится в машину. Смотрю, как она уезжает, и только потом сам еду в офис. Мы с Муромцевым обсуждаем основные детали стратегии компании, а когда уже заканчиваем и я встаю, собираясь идти, он сбивает меня с толку:

– Алексей Иванович, – смотрит оценивающе, – ещё один вопрос. Это касается Марии Кравцовой.

Я сразу же внутренне ощетиниваюсь. Мы с Муромцевым не друзья и даже не близкие приятели. Если сейчас он начнёт…

– Я не собираюсь лезть в ваши с Марусей отношения, – Илья Сергеевич поднимает руки ладонями кверху. – Но она одна из двух лучших подруг моей жены. И моя, в общем-то, тоже.

Он задумчиво улыбается, будто вспомнив что-то.

– Было дело, она мне здорово помогла, когда я… когда у нас с Мари только завязывались отношения.

Киваю, вспоминая девушку, которую он представил мне вчера здесь, в приёмной.

– Поэтому мне не хотелось бы, – Муромцев явно подбирает выражения, – чтобы Маруся огорчалась. В некоторых ситуациях личные отношения важнее, чем даже работа, надеюсь, вы понимаете, о чём я? – смотрит внимательно и с намёком.

Куда уж понятнее. Мне только что завуалированно сообщили, что меня уроют, если обижу девочку. Да только не собираюсь я её обижать…

– В этом мы с вами сходимся, – отвечаю со вздохом. – Я тоже не хочу, чтобы Маруся огорчалась.

Чёрт, даже разозлиться на него не получается. Он ведь, похоже, в самом деле о ней заботится. И ревности к нему тоже никакой нет. Видел я, как Муромцев на свою жену смотрит. Подозреваю, что, когда на ангела пялюсь, таким же влюблённым идиотом выгляжу.

– Я отец Матвея, – ни с того ни с сего признаюсь Илье.

– Ах ты ж… – зам генерального директора добавляет пару крепких выражений, и я грустно усмехаюсь. – Вот ведь Мари, тихушница, не сказала ничего, а наверняка в курсе. Ну и сволочь же ты, Алексей Иванович! – Муромцев кидает на меня уничижительный взгляд.

– Сам знаю, – ставлю локти на стол и запускаю руки в волосы, нещадно растрёпывая и без того торчащие в разные стороны пряди.

В последние дни я слегка подрастерял своё стремление к порядку и аккуратности – видимо из-за того, что в жизни в целом жуткий бардак, следить за мелочами желания нет.

– Не знал я про него, – самому противно оправдываться, но хочется хоть кому-то объяснить. – Два дня назад узнал. И про Марусю не знал ничего, думал про неё совсем не так, как она заслуживает. А теперь вот… выяснил.