– Привет, Марусь, – голос мамули весёлый, на заднем плане слышен хохот Матвея, и у меня на глаза слёзы наворачиваются – вспоминаю, как я соскучилась по сыну.

– Слышу, у вас там всё хорошо, – улыбаюсь в трубку.

– Ага, – мама шикает в сторону, и я прыскаю от смеха – видимо, Матвей безобразничает вместе с дедом. – Как у тебя-то дела? Сейчас, подожди, я в соседнюю комнату выйду, а то ничего не слышно.

– Всё хорошо, мам, – говорю после того, как в динамике раздаётся звук закрываемой двери и становится потише.

– Матвей что-то говорил, у тебя машина сломалась? – встревоженно спрашивает мама. – Надеюсь, ты не в аварию попала? Ничего страшного?

– Нет, не переживай, – решаю не рассказывать подробности, чтобы не пугать её, но, вздохнув, признаюсь: – Вот только ремонт затягивается.

– О-о, не сможешь приехать на этой неделе? – расстроенно тянет мама.

– Нет, я… приеду, – вздыхаю опять. – Меня привезут.

– Да ладно? – из трубки сочится любопытство. – Ты приедешь не одна?! Неужели всё-таки начала встречаться с Владимиром?!

– Нет, мам, – зажмуриваюсь и выпаливаю: – Я приеду с отцом Матвея.

В динамике становится так тихо, что мне кажется, нас разъединили.

– Мам? – спрашиваю с тревогой. – Ты там?

– Мне, кажется, надо присесть, – слабым голосом отвечает мамуля. – Господи, Маруся…

– Мамочка, тебе плохо?!

Вот же я идиотка! Ну кто так сообщает новости?! Надо было хоть как-то её подготовить…

– Нет, всё нормально, – мама откашливается. – Просто ошарашила ты меня… Откуда ты его откопала?!

– Почему откопала-то, – бормочу виновато.

– Да потому что ты же все эти годы молчала, как партизан на допросе! – взрывается мама. – А теперь вот так с бухты-барахты сообщаешь… Где он был всё это время, спрашивается?! И ты вот так вот собираешься знакомить его с сыном?! Он ведь уже бросил тебя один раз!

– Мам, всё было немного не так, – пытаюсь объяснить. – И он не знал о Матвее.

– Не знал или не хотел знать?! – продолжает разоряться мама, но потом, видимо, пытается взять себя в руки. – Ладно. Ладно, Марусь. Посмотрим мы с отцом на этого папу, – произносит язвительно. – Но пусть не рассчитывает на особенно тёплый приём!

Сглатываю. Да уж, мамочка может устроить Алексу небо в алмазах, если захочет.

– В общем, мамуль, мы приедем, наверное, ближе к выходным, – спускаю на тормозах её угрозу.

Повлиять на мамино поведение всё равно не смогу, да и, в конце концов, если Алексей действительно хочет стать частью нашей с Матвеем жизни, пусть постарается произвести на моих родителей приятное впечатление.

– Ладно, – отвечает мамуля. – Отца я предупрежу, но Матвей, естественно, будет не в курсе. А с тобой мы это всё обсудим, как приедешь. Всё-таки не телефонный разговор.

– Конечно, – произношу торопливо, – Алексей приедет просто как мой знакомый.

Мама скептически хмыкает, но больше ничего на эту тему не говорит, мы скоро прощаемся, и я выдыхаю. Оценив сделанное по рабочим задачам, решаю, что больше сегодня работать не буду, внимание всё равно уже рассеялось. Да и завтра в офис, там как раз успею закончить начатое. Лучше приготовлю что-нибудь на ужин.

Разговор с мамой немного выбил меня из колеи, поэтому выбираю заморочиться… с тестом! Наверное, выбор странный. Для мужчины было бы предпочтительно, ну, не знаю, сделать мясо или ещё что-то, но сейчас мне важно отвлечься. Поэтому развожу бурную деятельность, и уже через полтора часа в духовку отправляется первая партия пирожков.

Такая готовка – почти медитативное занятие. Особенно если выкинуть из головы посторонние мысли и сосредоточиться на действиях. Вот и я концентрируюсь на своих пальцах, быстро слепляющих швы из теста в виде фестончиков.

По всей квартире уже плывёт запах выпечки, когда раздаётся звонок в дверь. Сполоснув руки, бегу открывать и замираю на пороге, глядя на огромный букет ослепительно белых роз.

– Мне показалось, что только эти цветы тебе подойдут, ангел мой, – делает шаг вперёд улыбающийся Алексей, протягивает розы.

– Они очень красивые, – забираю цветы и поднимаю на него взгляд, – спасибо. Проходи!

– Господи, Маруся, умереть можно, как у тебя тут пахнет, – он идёт следом за мной на кухню.

Нахожу свою самую большую вазу, набираю туда воду, ставлю букет и тут же оказываюсь в крепких объятиях.

– Я жутко соскучился, – страстный шёпот на ухо и поцелуй, медленный, тягучий, заставляющий прижаться к мужчине сильнее.

– Ты голодный? – спрашиваю, слегка запыхавшись, после того как меня на секунду отпускают.