Нам обоим надо остыть. Взгляд, который мужчина кидает на меня, когда выхожу из кабинета, не сулит ничего хорошего, но я всё-таки надеюсь, что он включит голову и успокоится.

День идёт своим чередом, подкидывая новые и новые задачи. Но сегодня мне не удаётся до конца погрузиться в работу. Где-то на краю сознания всё время свербят посторонние мысли. В конце концов понимаю, что чувствую. Это обида. На ревность, на недоверие, на подозрения – как будто я хоть раз давала для этого реальный повод.

Заканчиваю писать очередные протоколы и несколько минут смотрю на сумрачное осеннее небо. Наступает самое нелюбимое и тяжёлое для меня время года – переход от осени к зиме, пока не выпадет и не ляжет снег.

Встряхнувшись, решаю пойти к Никите. Надо подписать документы и попробовать поговорить ещё раз. Собираю папки в стопку, но не успеваю выйти из ординаторской, как слышу обрывок разговора, который заставляет меня остановиться.

Рядом пост медсестёр, и я узнаю голос Марины, а второй – вроде бы новая девочка, недавно перевелась к нам на место Веры.

– …ну а почему бы и нет, – новенькая явно продолжает какую-то фразу, – такой красавчик, заведующий.

– Да не нужна она ему, – вступает Марина, – Ты просто недавно работаешь, вот и не знаешь.

– Ну может быть, – тянет… кажется, её зовут Лиза, – Маргарита Владимировна вон какая симпатичная, сразу видно, за собой следит, да и…

– Так, трещотки, – я вздрагиваю, услышав голос Надежды, – вам заняться нечем?

Девочки моментально замолкают, старшая медсестра раздаёт указания и заглядывает в ординаторскую.

– Анют, ты чего? – смотрит на меня удивлённо.

– Задумалась, – выдавливаю из себя. – Не знаешь, Добрынин у себя? Подписать надо, – показываю ей папки с протоколами.

– Да, у него сейчас Маргарита, – Надя кивает.

Опять Маргарита.

На секунду чувствую, как из глубины души поднимается что-то противное. Та же ревность, только, как говорится, в лайт-варианте. Но тут же жёстко задавливаю в себе эти эмоции. Доверие либо есть, либо его нет. Во втором случае отношения лучше даже не начинать, всё равно не выйдет. А превращаться в женский вариант того же Никиты, который сам придумал – сам завёлся… Нет, такое развитие событий мне не подходит!

Поэтому поудобнее перехватываю папки и иду к кабинету. Притормаживаю перед дверью, осматривая себя, всё ли в порядке с формой и халатом. За полгода плотного контроля со стороны заведующего это превратилось не просто в привычку – выработался автоматизм. И слышу через неплотно прикрытую створку женский голос.

– Ник, ну ты даёшь! – Маргарита говорит скептически. – Нельзя было найти себе медсестричку какую-нибудь?

– Тебя не спросил, – довольно грубо отрезает хирург. – Не лезь в это. И не трогай Анну!

– Чего вдруг? После всего, что она…

– Сказал, не трогай её! Тебя это не касается.

– Да ладно! Ник, у тебя ведь уже была хорошая правильная девочка, – сарказм в словах Маргариты слышен даже сквозь дверь, – и чем всё закончилось? Сколько раз надо наступать на эти грабли, чтоб уж точно дошло?

– Это не твоё дело!

– Да ты влюбился что ли, Добрынин? – насмешливый голос Маргариты обретает какие-то новые нотки.

Я замираю, ноги прирастают к полу. Секундная пауза и…

– Не говори ерунды, – голос мужчины звучит как-то странно. Он откашливается и продолжает: – Раз уж тебе так интересно, у нас всё было к взаимному удовлетворению. Регулярный минет в обмен на место первого ассистента на операциях? Где бы она ещё набралась такого опыта? Тебе ли не знать, что почти любая пойдёт на такое.

– Что за намёки? – в тоне женщины показное веселье.

Голоса из кабинета продолжают звучать, но мне не удаётся разобрать слова.

Картинка перед глазами начинает плыть, уши закладывает...

Вдох. Ещё один.

С трудом втягиваю воздух в сведённые судорогой боли лёгкие.

За что? Почему он так со мной? Сначала непонятные обвинения, а теперь вот это…

Первое желание – уйти отсюда, из больницы, совсем уйти, никого не видеть и не слышать – никогда. Но потом решаю, что не доставлю им такого удовольствия. Обойдутся! Я уйду, но сначала...

С усилием выпрямляюсь. Натягиваю невозмутимое выражение – когда главный хирург только появился у нас, я столько в этом тренировалась. Не думала, правда, что мне это пригодится в такой ситуации, да и не уверена, что получается хорошо – лица не чувствую, губы онемели, но нужно справиться… Я должна и справлюсь!