Руки трясутся, когда пишу «АВА» сообщение.

«Тебя нет в списке субов».

«Я в курсе».

Прилетает через пару минут и сразу следом новое.

«Нам отдали чернуху».

«Печально».

Прикладываю плачущий смайлик, действительно еле сдерживая слезы.

Ну вот! Старались-старались, партизанили-партизанили. И всё мимо.

Несправедливо!

«С чего бы?! Вечером будем отмечать!»

Дважды, нет трижды… и еще разок перечитываю странное сообщение.

В чем подвох? Спросить не успеваю, пиликает следующее.

«Наберу после подписания договора».

Хмурю брови, понимая, что точно ничего не понимаю.

А хочется!

Руки так и зудят, чтобы тыкнуть в зеленый кружок и сделать дозвон. Ненавижу быть в темноте и тупить. Но, подергав ногой и попрыгав на стуле, чтобы сбросить напряжение, которое так и подкидывает, заставляя бегать по потолку, шумно выдыхаю и заставляю себя угомониться.

Всему своё время.

Сказал – потом, значит, потом. Сейчас занят. Или еще чего. Он же не я, не «майонез», то есть младший научный сотрудник, а целый генеральный директор серьезной конторы.

Плюнув на то, что технический перерыв будет только через час, вновь покидаю кабинет. Не сидится, да и нервишки шалят.

В комнате отдыха завариваю крепкий кофе и короткими перебежками возвращаюсь на рабочее место. Уже на подходе в любимую «норку» вновь сталкиваюсь с Синюхиной, вынырнувшей хрен пойми откуда.

Честно, даже не особо вникаю по каким углам она шарится. Но то, что вечно отирается рядом, уже бесит. Потому, едва услышав её писклявое: «Фи, куда с чашкой пошла?», бросаю краткое: «Захлопнись!» и смело шагаю дальше.

У меня свой начальник есть, чтобы всякие из подворотни жизни учили. А так как Степан Иванович уже заданий надавал и свинтил с генеральным на весь остаток дня, то никому мой напиток «вонять» не будет, а мне самое оно.

Кофе помогает. Расслабляюсь.

За монотонной привычной работой не замечаю, как пролетают несколько часов. А на обеде сбегаю на улицу, чтобы просто пройтись. Какой смысл сидеть в четырех стенах, когда можно немного размяться и подышать теплым воздухом?

– Угадай кто?

Крупный мужские ладони закрывают мне глаза, а смутно знакомый голос заставляет напрячь память. И напрячься самой, потому что я сижу на лавочке, ем мороженое, которое, зараза такая, вдруг решает начать таять и меня пачкать, и никого не трогаю.

Зато меня – да… трогают… без спроса.

– Будущий труп, – предупреждаю уверенно, – если хоть одна капля этого текущего чуда окажется у меня на юбке.

– Вера, ты неподражаема. А я еще сомневался, ты это или не ты, – убрав от меня конечности, из-за спины выныривает Денис. – Привет, красотка.

– Привет, студент с ямочками на щеках. Надеюсь, сегодня ты без кофе?

Задираю голову и улыбаюсь, разглядывая… да, те самые задорные ямочки, что делают Горина очень привлекательным парнем. Уверена, от девчонок у такого милахи отбоя нет.

– А ты тут какими судьбами? Закончил учебу? – закидываю сразу парочкой вопросов и, наконец-то, доедаю ледяное лакомство.

Уф. Слава богу, не сильно перепачкалась. Изучаю одежду на предмет чистоты и достаю из сумки салфетки, чтобы оттереть «сладкие» руки.

– Учебу почти закончил, осталась защита. А сюда по делам заскакивал к приятелю. Бумаги отдавал, – кивает он куда-то в сторону нашего офисного здания.

Я же отмечаю, как постепенно к крыльцу подтягивается народ, перекуривает и спешит внутрь. Заглядываю в телефон, ну да, десять минут до начала второго периода.

– Вер, признайся, ты, наверное, мою визитку сожгла, а имя забыла, – подкалывает Гордеев, не переставая щуриться, – а рубашку…

– Рубашку постирала и отгладила, – тычу в него пальцем, – не заливай, Дениска. А что касается визитки, так вот она, – расстегиваю боковой карман сумки и извлекаю из него темно-серый картонный прямоугольник. – И да, честное слово, я думала тебя дернуть в выходные, но… – пожимаю плечами, – планы внезапно поменялись. Ездила отдыхать.

– Со своим верным, небось? Вон какие глаза довольные и щеки надутые!

Подмигивает.

– А вот и нет, – еле сдерживаюсь, чтобы как в детстве не показать язык, – верный оказался… не совсем верным, точнее, совсем неверным, – замечаю, как брови Гордеева лезут на лоб, и отмахиваюсь, – но не суть. Не вникай. В общем, что главное. Про тебя помню, зря радуешься. Поэтому в пятницу или субботу точно наберу. Окей?

– Окей, – соглашается без раздумий.

А когда прощаемся, уже уходя уточняет.