Увидела новый путь и последовала им, принесла намного больше пользы, чем несколько убитых демонов.

— Три Стрелы, — раздался голос.

Астарха Шип и Реборн Сотня вошли в тот момент, когда Феолу уже подняли и начали переносить.

— Прощался, — сказал им Миониалиоуэль, — столько времени вместе.

— Понимаю, тяжело терять друзей, — понимающе вздохнул Астарха, — как и наставников.

Реборн Сотня, как всегда молчаливый, просто кивнул Миониалиоуэлю, и включился в хлопоты вокруг переноски тела Феолы. Тут справился бы любой живой, но смысл ритуала заключался, разумеется, не только в переноске тела.

— Как там Марена? — спросил Миониалиоуэль.

— Уже лучше, — после паузы ответил Астарха.

— Уже?

— Целители сказали, что она словно хотела умереть вслед за Феолой Три Глаза, но они вытащили ее. Преждевременные роды, сейчас целители бегают вокруг Марены и ребенка, а вокруг них самих бегает король Гатар. Во дворце и столице изрядные волнения из-за случившегося.

А я все проспал, подумал Миониалиоуэль.

Проспал хорошую смерть в бою, любовь, детей, все проспал.

— Да, нехорошо вышло, — вздохнул он, — и я все проглядел.

— Брось, — посоветовал Астарха, — не проглядел бы, так что? Сумел бы помешать королеве?

— Вряд ли, — вынужденно признал Миониалиоуэль.

— Вот именно. Так что не стоит переживать из-за того, что было тебе не по силам. Переживать стоит из-за того, что было тебе по силам, ты мог исправить и не исправил.

— Ты прав, Реборн, ты прав, — прошептал Миониалиоуэль, бросая последний взгляд вослед Феоле.

12 день 4 месяца 880 года, Таркент

Бранд ступил в сторону с портальной площадки и чуть вскинул седую голову, бросая взгляд вверх. Безоблачное синее небо, яркие лучи солнца, заливающие отстроенную заново столицу Стордора. Но в то же время создавалось ощущение, что над городом зависла тень, огромная мрачная туча.

— Кто-то умер? — громко спросила Лана, явно тоже ощутившая общее настроение.

— Наставница Справедливой королевы, Феола Три Глаза, — последовал всхлипывающий ответ.

Бранд нахмурился чуть недоуменно.

— Кто бы мог подумать, что однажды столица Стордора погрузится в траур из-за смерти героини Дарнии? — негромко спросил Ролло, словно разговаривал сам с собой.

Опять же ни тени насмешки, одна серьезная печаль в словах и глазах. Ролло, хоть и любил повторять Бранду, как тот изменился за эти годы, переменился и сам. Одиночные задания и одиночество высоких уровней, вкупе с одиночеством возраста, Скрытник стал слишком уж серьезным.

— Сама королева Марена, говорят, при смерти, как и ее сын, — последовало всхлипывающее продолжение.

— Надо сочинить приличествующую песню, — рука Минта пробежала по струнам лютни, — или попробовать весельем и пляской отогнать смерть!

Появился маг-телепорист, поклонился почтительно Бранду. Бенас Крейтон, припомнил Бранд, маг-телепортист, которого они встретили в поездке на границу, во владения графа Ловантека, когда восстановление Стордора только начиналось. Феола тогда была еще жива, бодра, полна сил, шутила и смеялась.

— Его величество, король Гатар Первый уже ожидает вас, — сообщил Крейтон.

— Раз ожидает, то отправимся, — ответил Бранд.

Король Гатар Первый находился один в огромном пустом зале, на вершине дворца. Компанию ему составлял нетронутый кувшин с вином, нет, особо мощной гномьей выпивкой, которой Бранда пытался споить король Тарбада во время прошлой встречи. Гатар, обнаженный по пояс, но лохматый, сидел в кресле, придвинутом к окну, и интенсивно страдал. Умственно страдал, не шевелясь и глядя вдаль, не давая воли и движения телу, которое рвалось скакать, сражаться, тренироваться, отрабатывать удары.

Когда-то сам Бранд точно так же сидел, в первые дни в Благой Тиши.

— Все так плохо? — спросил Бранд, останавливаясь неподалеку.

Гатар повернулся не сразу, медленно поднял голову и посмотрел на Бранда так, словно не мог понять, как Кулак тут оказался. Затем лицо его переменилось, словно он увидел призрака, который явился напомнить ему о чем-то неприятном.

— А говорили, что король уже ожидает нас, — задумчиво изрек Бранд.

Нет, он понимал Гатара, сам бывал в таком состоянии, но все же. Остальные молчали, предоставив право говорить Бранду, как герою Стордора и почти наставнику Гатара.