Было странно признавать это вслух. На одном из наших свиданий Генри похвастался своему коллеге, что я «ем как птичка». После этого я не чувствовала себя полностью комфортно, когда ела рядом с ним. Мне казалось, что я должна поддерживать иллюзию того, что я эфирное создание, которое питается светом и воздухом.

— Что ты любишь?

— Ну, я могла бы прожить на одном сыре. – Я усмехнулась. — Наверное, можно сказать, что я люблю фондю.

Ксандер уставился на меня, а потом рассмеялся.

— Вот последний слой. – Келли принесла еще по тарелке. — Шоколад с добавлением бурбона и несколько веточек французской лаванды.

— Мм, шоколад, лаванда и бурбон. – Мои глаза закрылись. — Я на небесах.

Когда я открыла глаза, Ксандер пристально смотрел на меня. Он быстро отвел взгляд, крепко сжав челюсть.

Что произошло? Я сказала что-то, что его обидело?

Уладив несколько заключительных деталей, я попрощалась с Келли. Ксандер ждал на вежливом расстоянии и замедлил шаг, когда мы вышли из здания. Я предположила, что это для того, чтобы я успевала за его длинными шагами, но он вдруг стал ужасно отстраненным.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Ты в порядке?

— Да. – Его голос звучал сдержанно.

— Ладно, – сказала я с сомнением. — Если какой-то из вкусов был ужасен, скажи мне.

Его рот скривился, и он отвел взгляд.

— Со вкусами все прекрасно.

По какой-то причине я ему не поверила. По другой, более странной причине, я резко остановилась посреди дороги. Ксандер из любопытства сделал то же самое. Он дернулся, когда я закинула руки ему на шею и заключила в объятия.

Последовал долгий момент тишины. Ни один из нас не произнес ни слова, хотя его рука неосознанно опустилась мне на спину. Когда я отстранилась, чтобы взглянуть на него, он, казалось, не знал, как воспринять такую простую привязанность.

— За что это было? – спросил он приглушенным голосом.

— За то, что пошел со мной на дегустацию. Я действительно хорошо провела время сегодня, благодаря тебе.

За его спокойными глазами начала воздвигаться плотная стена. Настала моя очередь недоумевать. Он вел себя так, словно его годами никто не обнимал, и привязанность не должна даваться просто так, а зарабатываться огромными усилиями. Я знала, что Генри был строг с мальчиками, но, конечно, он их обнимал время от времени?

Я попыталась разрядить обстановку.

— Ну, я собиралась пригласить тебя на ужин в качестве благодарности, но так наелась, что могу взорваться, если съем что-нибудь еще.

Его взгляд вернулся ко мне.

— Объятия достаточно. – Я была шокирована, когда он добавил: — И я тоже хорошо провел время на дегустации.

Я наклонилась, чтобы сжать его руку. Чем заслужила еще одну из тех слабых, сдержанных улыбок, скрывающих какую-то тайну.

Может, однажды он доверится мне настолько, что расскажет, о чем думает.

Глава 10

Джордан

Настоящее

Мои руки дрожали, когда я доставала платье от Стеллы Маккартни из чехла для хранения. Блестящий греческий наряд в пол подходил к моей теплой золотистой коже. Это был идеальный выбор для новогодней вечеринки, которую Генри получил меня организовать. Когда я впервые примерила его, то подумала: Так вот каково это – быть шармом на золотом браслете.

Изысканным. Драгоценным.

Теперь же я чувствовала себя еще одним предметом, который мой муж превратил в золото.

Какое бы напряжение ни терзало наш брак, оно было подобно наждачной бумаге на стекле. Оно оставило на наших некогда отполированных отношениях серьезные царапины, обнажив все трещины, которых я раньше не замечала.

Я пыталась убедить себя, что он занят делами компании. Из-за нового поглощения он был вынужден работать круглосуточно. Однако это было похоже на нечто большее. Между нами была дистанция. Ледяная дистанция. Я замечала это по тому, как он смотрел на меня, и ощущала в те долгие часы, когда он отсутствовал. Она росла, как надвигающийся ледник, и появление его сына, казалось, довело ситуацию до предела.

Возможно, именно этим и объяснялись действия Ксандера – он хотел насолить отцу.

Мы… о, боже. Я не могла даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы произнести слова вслух. Образ того, как он толкает меня к двери, как запускает руку в мои волосы, под платье, – все это постоянно всплывало в памяти со вчерашнего дня, сколько бы раз я ни отмахивалась от своих мыслей. В его глазах было что-то такое – темное, решительное, – что пугало меня.

Что нашло на Ксандера? Что овладело мной? Ведь в какой-то момент я перестала сопротивляться. Почему я не сопротивлялась?