— Итого — шесть, включая меня и тебя, уже восемь. Еще голос самого Крауча, вернее его представителя — девять. Есть с чем работать… — подытожил я.

— Есть с чем работать?! — аж слегка покраснел Люциус, на высоких скулах вспыхнул гневный румянец. Блондины всегда легко краснели, но такое, пожалуй, было необычно даже для самого Малфоя. Здорово же я его раздраконил… — Девять! Всего девять голосов, а нам нужно двадцать!

— Я и с первого раза уже прекрасно понял, — ответил я возмущенному блондину, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Так дело не пойдет. — Смотри. Девять голосов старой гвардии, но есть ещё Мюриэль Прюэтт, она поддержит меня. Также можно посчитать Августу, я постараюсь уломать старую перечницу, Гризельда Марчбэнкс, я уверен, будет не против конкурентных выборов, для своих лет старуха держится железно. Можно попробовать прижать Хоукворта или предложить ему много золота. Или то и другое сразу. К тому же, у Крауча есть как минимум ещё четыре голоса среди давних союзников. Не все так уж плохо…

— Неплохо?! — Малфой налил себе ещё один стакан и тут же выпил, даже забыв про домовика, скромно стоявшего в уголке и переминавшегося с лапки на лапку, явно чувствуя себя не очень комфортно в нашем обществе. — А если не получится? Если тебе не удастся уговорить Марчбэнкс и Лонгботтом? Или друзья Крауча снова окажутся ненадежными? Если Хоукворт уже продался Гринграссу? Слишком много «если», чтобы всерьез рассчитывать на успех. Особенно с такими ставками.

— По поводу ненадежности, уж кто бы говорил, — хмыкнул я в ответ. — Не твои ли приятели решили в последний момент изменить условия?

— Они мне не приятели, — раздраженно бросил уязвленный Малфой, тряхнув волосами. Он в третий раз наполнил стакан, но осушать его уже не спешил, лишь покачивал слегка, держа кончиками пальцев. — Сам знаешь, что в этом серпентарии нельзя показывать слабость…

— А что мы сделаем, подписав этот договор, мой друг? Не покажем ли слабость? — вкрадчиво проговорил я то, что Люциус и сам должен был понимать. — Согласишься сейчас — условия вновь могут быть пересмотрены. И не в нашу пользу.

— Да знаю я все, — фыркнул более-менее успокоившийся Малфой, недовольно скривившись. — Знаешь, договор можно пересмотреть и в другую сторону. Но не сейчас, когда всё может сорваться в один миг, а против нас ещё и американская мафия. Вот разобрались бы с одним, а после одобрения кандидатов может случиться разное. Только нужно выбрать момент…

— А чем тебя не устраивает этот? — «удивился» я.

— Тем, что это все очень и очень ненадежно, — махнул рукой Люциус. — Да и откуда мы возьмём столько денег?

Возникла небольшая пауза, я коротко хмыкнул.

— Нет, — нахмурился Люциус.

Мы помолчали ещё немного, я с интересом рассматривал лепнину вокруг очага камина.

— Нет! — громче повторил он.

Вздохнув, я лениво плеснул себе в стакан немного виски и тоже выпил, отсалютовав.

— Мордред, Сириус! — опять взвился Малфой. — Ты же не хочешь финансировать все это только вдвоем?! Я, конечно, много что слышал о семье Блэк, но вы вроде бы не славились превращением в золото всего, что попадется под руку! Да и у меня финансы не бесконечные, многое уже в обороте и выводить все это… Я потеряю большие деньги, Блэк. Очень большие!

— Превращать предметы в золото — это прерогатива Фламеля, — поморщился я. — Да и то, судя по всему, он ей пользуется нечасто. Что же до денег — придется раскошелится, но и восстановить все в случае успеха мы сможем очень быстро, так как количество полноправных партнёров резко сократится. Да и у твоих союзников точно не пустые карманы…

— Положим, не пустые, потому как они не ввязываются в сомнительные махинации. По моим советам, между прочим, — пробурчал Люциус. — Хорошо, допустим, на основную кампанию денег мы соберем. Но, чтобы подкупить недостающие голоса, потребуется как минимум пара миллионов сверху. И где взять такую сумму, не пойдя после этой кампании по миру — я не знаю.

— О, по этому поводу не волнуйся, — улыбнулся я. — Есть у меня пара мыслишек…

* * *

— Это… может сработать, — спустя некоторое время молчания, за время которого я приказал домовику принести ещё снеди, явно очень нехотя признал Люциус. — Только вот второй раз подряд подобный фокус… Я не говорю о том, что у нас просто не хватит сил на все это. К тому же Эйвери все поймет, и тогда может начать действовать уже в открытую.

— Какая разница, поймет ли он, — покрутил я в руках бокал с безалкогольным глинтвейном, принесенным вместе с сыром и гроздьями зелёного, явно магического винограда, иначе я слабо представлял, где в такое время его можно было найти. — Если все пройдет как нужно, даже если старик догадается, ему будет уже не до нас.

— Я не знаю, Сириус, — в который раз вздохнул Малфой, и я честно его понимал, но это начинало немного раздражать, даже если я держал эмоции под контролем. — Это очень смахивает на авантюру. Слишком много факторов должно сойтись чтобы все прошло как нужно. Да и такое…

— Зато я знаю, Люциус, — поставив стакан на столешницу с негромким звуком, отозвался я, устав слушать его стенания. — Я рассказал тебе, как всё произойдет. Просто доверься мне. От тебя будет нужна только информация и люди. Вот и все.

— И деньги, — проворчал Малфой, устало откинувшись на спинку кресла, вновь массируя слегка переносицу.

— Ну, куда же без них, — рассмеялся я. — Но ты знаешь, для чего мы всё это делаем.

— Да в курсе я, в курсе, — после недолгого молчания чуть заторможенно ответил уже изрядно набравшийся Люциус, до которого, кажется, наконец добрался алкоголь. — И доверюсь тебе, Блэк. Сейчас мы в одной лодке, только эту лодку под обстрелом вражеского флота сносит штормом на острый риф.

— Я не силен в аллегориях, Малфой, — посмотрел я на Люциуса, уже улыбаясь, — но весьма не уверен, что на этот риф несёт именно нас.