Шрифт:
Вестник с презрением усмехнулся. А все остальные с непониманием воззрились на мужчину. Володя густо покраснел. Он все знал! Этот страшный вождь варваров знал планы каждого!
Вестник вернулся к Лии.
– Ты привела ворон в мой дом, дитя! Какого мира ты хочешь?
Лия была растеряна и не находила слова. От волнения на ее глазах выступили слезы, с которыми сложно было совладать.
Но Вестник положил руку ей на плечо, будто успокаивая, и обратился к Лиаму.
– Говори, Искатель!
Лиам улыбнулся, как ни в чем не бывало.
– Умен ты вождь. Мне даже сказать нечего. Я только покажу!
Он залез в карман, пошуровал там и вытащил на всеобщее обозрение брошь, которую нашел в песках.
Вестник вздохнул и взял ее в руки. Он знал этот символ стрелы, пронзающей солнце и луну, увенчанную звездами.
Он опустил руки и устало, с какой-то обреченностью в челе подошел к дереву.
– Так вот как значит. Значит, ты решил поиграть в посланника смерти.
– Не понимаю, о чем ты. – Лиам с интересом разглядывал спину Вестника.
– Нет, ты понимаешь! – Вождь, казалось, ощущал бессильный гнев. – Ты знаешь, к чему идешь и чего стремишься достичь.
Лиам попытался что-то сказать, но тут Вестник оборвал его на полуслове раскатами гневного, чуть сдерживаемого голоса.
– Нард’шана больше нет!!! Его поглотила бездна! Пески Пустыни высушили из него жизнь столетия назад, Искатель!!!
– Тогда что же ты так нервничаешь? – спокойно осведомился Лиам.
– Верни мне моих людей, – Вестник снова взял себя в руки и говорил теперь тихо. – Они – часть моего Дома и росли на моих глазах. Возвратись в свой Золотой Город, пойди к Хранителям и скажи им, что Нард'шан – Вестник с болью вздохнул и кинул брошь к ногам Лиама, – больше никогда не возродится. – Он – миф, пусть и память о нем поглотит песок и время. Ваш Город цветет, а наш пал. Нард'шан – чудовище, гниющее во тьме, как ему и положено. Ты ведь и так это знаешь. Ну а ты старик? Неужели и тебя не остановить? Неужели тебя так манит покопаться в костях? До сих пор хочешь в Пустыню?
Аким Филимонович неуверенно пожал плечами, расстроенно держа у груди свою папку. Он уже сам не понимал, чего хотел, кроме одного:
– Я хочу помочь своей земле. – Ответил он хриплым голосом. – Хочу, чтобы вы помогли мне разобраться в этих бумагах, которые я везде ношу с собой. Хочу понять, почему ваше дерево так хорошо растет, а наши – нет. Я хочу найти ее, чтобы она мне все рассказала и помогла!
– Благая цель! – Скорбно согласился Вестник и кивнул. – Но боюсь, вы опоздали!
– Как? – Опешил Аким Филимонович.
– Ее больше нет с нами! Не стоит недооценивать Пустыню. А ты, Искатель! Возвращайся в Город. Даю тебе два дня. К утру, к рассвету, твои пленные должны быть у меня. А вы! – Он обратился к остальным. – Вы останетесь здесь. И горе будет, Искатель, если мои сыновья не вернутся домой. Теперь мы совершим достойный обмен. Ступай, Искатель, и сделай все, о чем я просил тебя. Настало время платить по счетам!
Глава 9
В пещерах трудно определить, когда день, а когда солнце уже скрылось за горизонтом. Светильники под каменными потолками светили одинаковым светом всегда, но удивительный народ чувствовал время каким-то своим внутренним чутьем. Часов они не носили. По крайней мере, Лия их не видела.
Усевшись на ложе, в отдаленной «комнате», с зелеными драпировками и пряным ароматом каких-то цветов или специй, девушка всеми силами старалась вглядеться в лица изредка приходящих подрывников. Она никого не узнавала. Нет больше Рагды, маленького Рагды, насупившегося как маленький раненый ежик, с недоверием и мольбой, смотрящего на нее из-под черного капюшона. Нет его жизнерадостной сестры, которая по утрам втихомолку приносила ей сладости. Ни одного знакомого лица, кроме Карэна, который никогда не жаловал посторонних гостей.
Вестник был прав! Воистину, не может варвар обладать такой проницательностью и знанием человеческой души. Как они смеются над нами, должно быть! Над благородными жителями Города, источником мудрости и цивилизации! А на самом деле, обычные люди, погрязшие в своих собственных алчных планах, обманывающие друг друга! Вот и Искатель, обманщик, обкрутил всех вокруг пальца и думал, что это ему с рук сойдет. Аким Филимонович, самый честный из всех, но даже ради благой цели сделал гнусность. А этот? Лия с презрением посмотрела на Владимира, усевшегося вдалеке прямо на полу, этот подлец вопиющий, который, судя по словам вождя, знал много больше.
Иногда в комнату входила женщина в бардовом одеянии, с закрытым лицом и волосами. Лия не была с ней знакома, но ее появление каждый раз немного успокаивало. Когда она двигалась, на икрах ног и на голове звенели тяжелые браслеты, а в комнате разносился терпкий аромат фруктов. Она разговаривала только с Лией, полушепотом и это льстило девушке, не смотря на обыденность своих речей. Она не называла свое имя. Подрывники не рассказывают их чужакам. Но с ее появлением страх уходил, и когда безымянная гостья, снова пришла, неся с собой одеяла для пленников, Лия не выдержала и поведала ей о своих чувствах.