***

Аким Филимонович устало брел по переходам. Иногда в его памяти возникали образы вечернего Города, свой любимый балкон и чашка горячего кофе рядом с множеством удивительных редких бумаг, которые нужно во что бы то ни стало изучить, понять.

Но он гнал эти мысли прочь. Других вариантов не оставалось. Аким ввязался по уши в это дело, притащил с собою всех и понимал только одно: нужно во что бы то ни стало попасть, продраться в эту Пустыню, вгрызться в нее зубами и доказать всем, что другого пути нет. Иначе позор и унижение. И все это делается во благо, не смотря на клокочущий страх внутри.

Недавно, пока Лия в отдалении разговаривала с женщиной, а он сам расспрашивал Володю, и, в конце концов, понял, что его бывший ученик все-таки поддался алчности и тщеславию, в его сердце не осталось никаких сомнений. Только Пустыня. Только путь вперед, иначе Город ожидает крах.

О Лиаме он старался не думать. Его планы мало, кому понятны, но главное одно: он – Аким Филимонович чист, а пленный подрывник – это для доброго дела.

Еще несколько мгновений и вот, вынужденные гости, снова стояли в зале перед лицом Вестника.

– До меня дошли страшные вести, – начал он тихо, крепко сжимая в руке посох. Голос выдавал его со всеми потрохами. Аким четко понял, что вождь на нервах. – Кровь моего народа снова заставляет воззвать к вам. Скажите честно, чего вы хотите?

Лия непонимающе и взволнованно вышла вперед, но он остановил ее, не давая сказать ни слова. Аким чувствовал, что произошло нечто непоправимое. Но он хотел в Пустыню. Сейчас или никогда, Пустыня была нужна ему!

– Вестник! – Аким Филимонович почувствовал, как голос его захрипел. Он был львом. Он опять готовился к прыжку. Но, на этот раз мышцы подвели, сила ног содрогнулась под пугающими мыслями и тяжелым взглядом Вестника. – Прошу вас, позвольте Отцу Пустыни, вашему Саиру, пустить нас в великолепный Нард'шан!

– Позор вам! – вождь даже не услышал голоса старика. – Позор на ваших головах не смыть ничем. Вы целый год отравляли наши воды. Вы заражали наших детей. И теперь, вы убили наших женщин, которые шли со Степи домой, уставшие, беззащитные!

– Что? – Лия ожидала любого обвинения, но только не такого. – Как вы можете так говорить? Где Лиам?

– Искатель ваш еще в пути. Но теперь, он ни шагу не сделает в нашем жилище! – Искатель гневно повернулся к Акиму Филимоновичу. – Отца Пустыни вспомнил? Не то, что в Пустыне, он даже здесь не желает вас видеть! И никакие молитвы не помогут смягчить его гнев. О Лия! Если бы ты знала, как ошибалась ты многие годы…

Его голос был полон боли и сожаления. Лия переглядывалась с остальными, с Карэном, рука которого касалась рукояти ножа. Он тоже был готов к прыжку. В любой момент лезвие могло коснуться горла, и тогда конец всему. Но сейчас, как никогда она хотела остаться наедине с этим народом, все узнать, успокоить убитого горем, полного ядовитой горечи гневом вождя.

А Вестник смог совладать с собой. Он еще крепче сжал посох, подошел вплотную к Владимиру и сказал ему ровным страшным голосом прямо в лицо.

– Ты говори!

– Володя? – Аким Филимонович растерянно смотрел на него. – Что происходит?

А Володя дрожал! Неизвестно, какая сила останавливала его, чтобы не рухнуть к ногам Вестника и не молить о пощаде.

– Я не знал, – Ответил он, от волнения голос выдал резкий фальцет, неприятно хлыстнувший воздух. – Я всего лишь выполнял приказание Совета и все!

– Какое приказание? – Хором спросили Лия и Аким.

– Я не знал! – Упрямо продолжал Володя, мотая головой. – Я только потом узнал, что наше оборудование распыляло в воздух…

Видимо Володя поперхнулся слюной, потому что резко закашлялся, стоя перед недвижимым Вестником.

– Видимо что-то, что могло навредить вашим людям.

– И вы продолжили делать это. Сознательно, без малейшего угрызения совести, вы стали совершать те чудовищные вещи, которые когда-то совершали ваши предки. Так кто из нас варвары и дикари?

Вестник резко отвернулся и направился в сторону деревца, а к Володе медленно двинулся Карэн. Он ожидал приказа.

Володя запаниковал, он стоял между Карэном и Вестником, с мольбой смотрел на Лию. А у нее лихорадочно блуждали мысли. Она не в силах была с ними бороться и принять хоть какое-то решение. Ей нужно время. Время!

– Время! – Крикнула она, сама от себя не ожидая!

Карэн удивленно покосился на нее.

– Прошу, – прошептала она после недолгой паузы. – Дай время.

– Лия, – Вестник укоризненно покачал головой. – Не лезь в это дело, прошу тебя.

– Я дарила вам это дерево, когда оно еще было ростком. – Лия продолжала чуть дыша. – Как символ дружбы и мира. Оно могло бы засохнуть, но оно расцвело во всей красе. Ваш Саир благословил этот союз! Но даже для него нужно было время…

Владимир заметно поуспокоился. Словно он нашел нужную поддержку, в той, кто точно не хотел помогать ему.