— Он воспользовался судьбоносным моментом и позволил ему изменить свою жизнь. Его наказание в том, что он должен нести этот позор вечно. Для меня этого достаточно, — заявила Кэт.

Эссос повернулся ко мне с бесстрастным лицом. После столетий, когда ему приходилось принимать подобные решения, он не выказывал ни малейших эмоций.

— Я считаю, что ты поступил крайне несправедливо по отношению к мистеру Корродино, и ты должен извиниться перед ним за свои действия. Считаю, что он должен определить твое наказание, и мы примем его решение к сведению. — я старалась говорить тем же голосом, что и Эссос. Мне потребовались все силы, чтобы мой голос не дрожал.

Эссос взмахнул рукой, и появился другой мужчина. Он выглядел старше с седыми волосами и крепкой челюстью. Мгновение он выглядел растерянным, потом видит Эссоса и Делла, и, кажется, его осеняет понимание.

— Гидеон Корродино? — проверил Эссос.

— Да, сэр.

— Ты знаешь, почему я вызвал тебя?

— Нет, сэр, — ответил Гидеон.

Эссос указал в сторону Делла, чья поза изменилась при виде Гидеона. Чувство вины, которое он испытывал в течение многих лет, нося эту тайну, ничто по сравнению с тем, что он встретился лицом к лицу с человеком, чью жизнь отнял.

— Это человек сбил тебя на своей машине и оставил лежать в канаве в течение трех часов, пока ты истекал кровью. Его приговорили к тому, что он будет доживать свой век в Бездне и никогда больше не увидит свою семью. Было предложено, что, поскольку он забрал твою жизнь, ты должен помочь определить, как ему жить после смерти. Что ты хочешь сказать ему, Делл?

Делл сделал шаг вперед и громко сглотнул, когда отдал честь Гидеону.

— Сэр, я всю жизнь представлял, что скажу вам, если представится возможность. Но никогда не думал, что я действительно это сделаю. Знаю, что мои слова не могут выразить, как я сожалею о том, что сделал, но надеюсь, что мои действия показали это. Не проходило и дня, чтобы я не думал о том, каким лицемером я был, говоря своим детям, чтобы они брали на себя ответственность за свои поступки, в то время как я был трусом. Я очень глубоко сожалею.

Гидеон молча обдумывал только что услышанные слова. Его лицо было жестким, сердитым. Затем…

— После случившегося я долго злился, но моя Шерил напомнила мне, что из-за этого мы оказались вместе. Я смог увидеть любовь и утешение, которые твоя семья дарила Уинни и Черчу до конца их жизни и после того, как они ушли из жизни. Как и ты, я долго думал, что бы сказал тому беспечному ублюдку, который убил меня, но не уверен, что могу сказать тебе больше того, что ты уже не сказал себе. Я в бешенстве, в ярости от того, что ты сделал. Некоторые дни хуже других, но, когда я вспоминаю, как долго был там, я снова злюсь. Не думаю, что смогу принять твои извинения, не сейчас. Ты сказал свое слово, и я не буду мешать тебе снова быть со своей семьей, но я не прощаю тебя.

В комнате воцарилась тишина, Делл кивнул, принимая это, но не настаивая на прощении. Эссос повернулся ко мне, ожидая моего решения. Это не маленькое дело — решать, отправиться ли кому-то в загробную жизнь или в Бездну, но это решение, которое должно быть принято.

Я встала и подошла вперед, не понимая, что заставило меня это делать.

— Ты проявил трусость и беспечность, но в этом ты нашел смирение и храбрость. За это в течение следующих ста лет ты будешь носить груз на своих плечах весом шестьдесят семь фунтов, представляющий каждый год жизни Гидеона до того, как ты забрал остаток того, что он мог бы иметь. После этих ста лет, если Гидеон все еще не простит тебя, ты будешь носить его еще сто лет, и еще, и еще, пока он не простит тебя. Если же он решит никогда не прощать тебя, то ты будешь нести это бремя до конца вечности. Ты будешь делать это в загробной жизни, со своей семьей, — твердо сказала я.

Эссос наблюдал за мной, не двигаясь, прежде чем достать молоток и стукнуть им по столу.

— Итак, решение принято.

Оба мужчины исчезли, растворившись, как я предположила, в загробную жизнь. Я, пошатываясь, вернулась и села, ошеломленная тем, что только что произошло. Я открыла рот, чтобы заговорить, но Эссос поднял руку.

— Это было более легкое дело, чем многие, с которыми вам придется столкнуться. Настоящие монстры обычно не пытаются подавать апелляцию, но в мире есть все виды монстров. Мы обязаны выслушать их мольбы, прежде чем выносить решение. Твое наказание было более суровым, чем я бы назначил, но это ни к чему не обязывает.

Эссос отпустил нас взмахом руки и повернулся к бумагам, лежащим перед ним.

Сибил поднялась, чтобы вывести нас из подвала, но я колебалась мгновение, обратившись к Эссосу.

— Каким было бы твое наказание?

Эссос посмотрел на меня, изучая мое лицо.

— Я бы разрешил снять груз через определенное время. Делл вряд ли когда-нибудь будет прощен. Но я и раньше ошибался. Независимо от того, насколько веской была его причина, он все равно забрал то, что было дорого Гидеону. Его душа никогда не предназначалась для Бездны. Он должен был отправиться в Сад Зла, но я считаю, что повышение ставок меняет взгляд людей на вещи. — он отвернулся от меня, снова опустив взгляд на свои бумаги, и я поспешила догнать всех остальных.

Когда я думала о наказании, которое назначила, каждый мой шаг казался более тяжелым, как будто ноша лежала на моих плечах. В этой роли есть что-то такое особенное, такое важное, что я согласна… не всякий может это сделать. Но, когда я вернулась в дом, почувствовала чувствовать себя легче. Этот случай был совсем не похож на вчерашний, когда ситуации казались ясными, но от этого было почти радостно — знать, что даже в смерти я могла изменить жизнь людей. Мне хотелось думать, что я заставила Эссоса гордиться своим решением.