Что-то подобное происходит с родителем, который переживает из-за экранного времени и пытается вопрос решать. Причем тут у всех по-разному. Кто-то просто копит гнев, недовольство, ярость, агрессию, но какое-то время сдерживается. Те самые кучевые облака, которые могут формироваться достаточно долго. А кто-то, безуспешно пытаясь повлиять на подростка на этапе вовлечения, уже находится в состоянии дистресса. То есть он испытывает страдание, вызванное тем, что ребенок просто сидит за компьютером и ничего не делает. И уже сам демонстрирует дезадаптивное поведение. То есть обычно с самого утра один садится за компьютер, а второй бесится и уже просто не может вернуть себе устойчивость.

Это поведение взрослого можно сравнить с тропическим ливнем. Когда ты уже не можешь держаться и сразу выливаешь негатив и претензии своему геймеру. При этом системно такие дети получают отрицательные эмоции, заражаясь ими, как вирус. А дальше уже появляется потребность от них избавиться. Где? Правильно, в сети.

Посмотрите, как на данном этапе вы реагируете на проблемы, связанные с экранным временем своих детей? Насколько эта тема наполнена конфликтами, непониманием, а возможно, вашим негативом, который вы то и дело обрушиваете, требуя коренных изменений, но не получая их? Об этом легко рассуждать, но когда попадаешь в проблему, то справиться бывает очень сложно.

Как в природе? Образуется облако, а дальше ливень, гром и молния. Так же и с психической системой человека, который пытается справиться с увлечением своего ребенка. Напряжение копится, а дальше просто обрушивается в виде скандала, угроз, упреков, наказаний. Родитель срывается и сам теряет контроль над собой. И эти срывы нужно учиться сначала просто замечать, а потом убрать полностью.

Почему это важно? Потому что привычку к импульсивному поведению ребенок берет у нас. Также сначала копит напряжение, а этой энергии просто необходим выход. И мы получаем геймера на этапе вовлечения, который всегда насторожен, в какой момент на него начнут орать. Поэтому дети часто делают выводы, что в реальном мире, мягко говоря, ловить нечего. Но эта позиция является следствием неправильной системы детско-родительских отношений.

Психологическую зависимость можно сравнить с желанием убежать от реальности. И очень часто оно усиливается в моментах, когда сложно, когда мы справляемся с трудностями, провалами. В такие моменты происходит срыв. И тинейджер буквально зависает в киберсреде.

Но то, что допустимо для подростка в трудном возрасте: нестабильная самооценка и поиск собственной идентичности – не лучшая стратегия для значимого взрослого, который находится рядом. Стоит подумать, как остановить эту патологическую систему, когда мы, родители, копим недовольство, а потом выливаем поток претензий, гремим угрозами наказаний и искрим гневом, без способности к самоконтролю и трезвой оценки текущего положения дел.

Что мне мешает научиться разрывать связь между проблемным поведением и последующим собственным срывом?

Как обычно, все очень ладно звучит на словах. Но чаще всего ситуация с взрослеющим подростком в доме напоминает кузницу, где взрослые пытаются всеми способами выковать нужное поведение, искры то и дело разлетаются в разные стороны. А дети не спешат «прогибаться». Спорят, огрызаются, а то просто делают наоборот.

Что в итоге получается? Родитель переполнен злобой и отчаянием. Особенно, когда поведенческие проблемы уже не такие безобидные, а вполне себе очень серьезные. С риском для жизни и здоровья. Следует очередной срыв и попытки воспитывать в истерике. Но чаще мы фактически еще сильнее начинаем выбивать поведение. Как кузнец по своей заготовке. Мастера понимают: главное – накалить металл до предела, и он становится податливым. Можно сделать то изделие, которое хочешь. Сама пробовала, знаю.

Но с детьми так не работает. Особенно со старшими подростками. Никому не нравится вечно находиться между молотом и наковальней. То есть подчиняться доминантному взрослому. Все хотят решать сами, действовать по собственной воле. Если вы вовремя заметите этот механизм и перестроите требования, то изменения в поведении последуют достаточно быстро.

Допустим, тинейджер активно тусуется в каких-то чатах или проводит время в компании геймеров. Если уровень внутренней агрессии высокий, то это будут шутеры с насилием и убийствами. Родителю, естественно, это не нравится. И мы усиливаем контроль за этой сферой, аргументируя заботой и собственной любовью.

Вот тут начинается самое главное, что в итоге приводит к тому, что это увлечение начинает разрастаться. Заботясь и контролируя увлечение шутерами, родитель чувствует себя нужным, востребованным, значимым. «Он без меня не справится, я не могу этого допустить». И очень часто мы бросаем все, потому что «надо решать вопрос с увлечением играми».

В самых опасных ситуациях взрослый не представляет границ своей личности. Все внимание сфокусировано на главном приоритете. Максимально контролировать, по сути, взрослого подростка. Чтобы, не дай бог, не играл, а сидел и учился. Родитель при этом чувствует себя востребованным, потому что в первую очередь сам эмоционально зависим. А юная личность оказывается между молотом и наковальней, где из нее под соусом опеки выбивают «не играть в шутеры». Понятно, что при таком подходе единственное, о чем подросток начинает думать – как бы быстрее скрыться от этой агрессивной тетки и поиграть, выразив накопившуюся на нее агрессию в стрелялке?