Какой хороший парень.

— Мне понравилась наша «команда», — захихикала Эмма, крутанувшись на месте, поднимая в небо капли дождя. Где-то ударила чёрная молния. — Ты очень комфортный, красавчик. Намного более комфортный, чем все осколки, которые я видела до этого. Возможно, в тебе больше хорошего от Художника, чем плохого. Жаль, что у нас с тобой ничего не получилось.

Я кивнул. Действительно жаль.

Девушка напоследок прилипла ко мне всем телом, после чего на ушко прошептала:

— Не забудь угостить своим молочным шейком, когда в следующий раз навестишь меня. И не пробуждай меня больше убийством, будь нежнее.

Я удивлённо скосил взгляд на другой осколок.

— Ты веришь, что я благополучно выберусь из этого дерьма?

Эмма оскалилась.

— На то мы и твари океана, чтобы погружаться с головой в мечты, не так ли?

Это было последнее, что я услышал от другой «я» прежде, чем она исчезла вместе с Ползучим человеком, словно его никогда и не было.

Крутанул зонтик в руке, переведя внимание на Ленза.

— Я так понимаю, камеру ты пока оставишь себе.

Ленз дружелюбно улыбнулся, с удовольствием прижав к себе дар океана.

— У нас с ней неплохая совместимость. Не такая, как могла бы быть, но я найду ей применение.

— Не боишься, что ведущие придут за своим?

Конечно, я знал, что ублюдок не захочет отдавать камеру. Грёбаный фотограф требовал соизмеримую потраченных усилий плату. Учитывая, сколько жизней мы положили и тому, что от его флота, на который он мог потратить целые десятилетия, практически ничего не осталось, это была ещё малая цена.

С другой стороны, это была не моя камера. Да и не нам беспокоиться о времени.

Пока будет океан — в каком-то виде, в каком-то воплощении, в какой-то вариации мы будем существовать. Воплощение несчастья, проклятье для всего древа реальности.

— Думаю, мы сможем с ними договориться, — пожал плечами мужчина, видимо, считая риски оправданными. — Эта безумная сучка права, Феликс: с тобой удивительно комфортно общаться. Ты безумно похож на Мистера Стивенсона, но ты не он. Когда придёт время вернуть старому ублюдку должок — найди меня. Уверен, с тобой мы сможем договориться.

Я улыбнулся.

— Неужели и ты в меня веришь?

Психопат вновь натянул на лицо дружелюбную улыбку. Очевидно, его ответ мало отличался от ответа Эммы.

— Что ты будешь делать со скульптором?

— Сотру разум, — буднично ответил Ленз, уставившись в объектив. — Будет интересно провести на другом осколке… несколько экспериментов.

Я крутанул зонтик в руке.

Грёбаный психопат. Иной раз холодный разум намного страшнее безумия. Лучше бы он его просто сожрал.

Возможно, потому Мистер Стивенсон в том числе и говорил про «баланс».

Головастик щелкнул камерой, исчезнув. Задумался на миг над тем, как он будет договариваться потом с теми древними тварями. Возможно, они смогут отвлечься на него. Будет совсем хорошо, если они забудут про меня.

Остались Чарльз, Ред, Пит и Шеди.

— Ред, Пит, Шеди, ко мне.

С тела стиляги тут же сползла красная жижа, приняв уродливую форму красного ублюдка с седой шевелюрой. Пит тут же выбрался из разума Чарльза, постучавшись в мой; тень специального инспектора сгустилась, материализовавшись в трёхмерном пространстве.

— Мы уволены, босс? — вкрадчиво поинтересовался Ред. — Когда нам стоит ждать выплату? Стоит ли нам ждать бонусы, надбавки?

Шеди задрожал. Тень уставилась на клоуна, как на клоуна. Он явно сильно развился с того момента, как познакомился с одним из моих настоящих друзей.

— Отныне у вас новый «босс», — крутанул я зонтик в руке, уставившись на молчаливого нуарного стилягу. — На данном этапе от вас уже мало толку. Хотел бы я от вас избавиться, но вы ещё можете быть полезны.

Редди оскалился. Я почувствовал от него небывалое возбуждение. Мерзкое, противоестественное, нечеловеческое возбуждение. Меня он обязан был слушаться, зная, что я его смогу достать из любой дыры мироздания, но Чарльз…

От Чарльза было легко сбежать.

Я навёл зонтик на удивлённого красно-розового ублюдка. Буря скрутилась вокруг меня в водоворот энергии океана, влетев в инопланетную тварь.

Редди сморщился, его форма дестабилизировалась, он боязливо зарычал, завизжал, замычал, стал издавать такие звуки, на которые человеческая гортань в принципе не была способна.

В сущности, я не сделал ничего такого.

Всего лишь открыл в глубинной сущности ублюдка небольшой провал в океан. Или, если говорить с точки зрения Реда, провал в Бездну.