— Нет, — поддержал он Мелисенту, — я дал ей слово, что не покину ее и не отпущу. И я его сдержу, чего бы мне это ни стоило.

— Будь на твоем месте обычный смертный, — покачал головой Князь, — все было бы намного проще. Домик в ближайшем к Сидху поселке, и живите себе долго и счастливо. Или сколько получится, и как сумеете. Но… Ты хоть понимаешь, что ее тело подвластно возрасту и смерти?

— Я знаю, — Войцех чуть крепче сжал руку девушки, — и я буду любить ее такой, какой она станет в каждый следующий день своей жизни. А потом… Я подожду. И найду ее снова. И буду рядом. Потому что я узнаю ее под любой личиной.

— Но она может быть совсем не похожа на ту, которую ты видишь сейчас. И вовсе не обязательно, что она полюбит тебя снова, даже если вспомнит.

— Так тому и быть, — кивнул Войцех, — но я принял решение, и ничто не заставит меня отступить от него. Даже княжеский гнев.

Фионнбар перевел взгляд на дочь. Мелисента сидела прямо, чуть побледнев, но глаз не отвела.

— Я сделала свой выбор, отец, — тихо сказала она, — на этот раз я не отступлюсь.

— На этот раз… — насмешливо протянул Князь, поглядев на Войцеха. Но тот пропустил сарказм мимо ушей.

— Мне все равно, как Принцесса прожила свои предыдущие жизни, — сказал он, — она моя невеста, и мы собираемся пожениться, как только вернемся из путешествия.

— Серьезно? – рассмеялся Фионнбар. — Вряд ли у вас это получится. Она тебе ничего не объяснила?

Мелисента испуганно поглядела на отца.

— Я… Нет. Я не думала, что речь идет о… Мы просто собирались пожениться.

— Может, мне кто-нибудь, наконец, объяснит, в чем дело? – сердито спросил Войцех.

Князь Фионна вздохнул и кивнул головой.

— Моя дочь, Принцесса Мелисента ап Фионнбар, не может выйти замуж. Она – Дева. Это ее судьба, и такой она должна оставаться навек.

Войцех слегка опешил от услышанного. Он плохо себе представлял, как ему объяснить Князю, что со своими требованиями к дочери тот безнадежно опоздал.

— Я… Мы…. Черт!

— А, ты об этом? – усмехнулся Фионнбар. — Оставь свою мораль церкви, мальчик. Вы на Бельтайн так тряхнули Грезу, что слышно было до самого Эрина*. Я потому так быстро и ощутил ее пробуждение. Не уверен в последствиях, учитывая твое, мягко говоря, необычное состояние, но думаю, что это лучше, чем все последние годы, когда Принцесса не могла благословить весну.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — вздохнул Войцех.

— Мелисента – Майская дева. Это ее место в Пантеоне, ее роль. То, как видят ее те, кто верит в наше существование, кто просит нашего благословения и помощи. Ты, верно, получил неплохое классическое образование. Много ты знаешь о личной жизни греческих Богов?

— Кое-что.

— А чем они занимались в то время, которое не нашло отражения в мифах? Гера – жена Зевса, потому что тысячи и миллионы людей так считают. И даже те его возлюбленные, о которых известно из мифов, попали в них не случайно. Вы можете оформить свидетельство о браке в любой момент, если это создаст вам удобства в настоящем, но это не изменит того, что в глазах тех, кто верит в Принцессу дома Фионна, она останется Девой. Для того, чтобы это изменить… Нет, ничто этого не изменит.

Князь поднялся и сделал шаг к Мелисенте, протягивая ей руку.

— Идем. Твоя мать, Княгиня Уна, не может покинуть Сидх, она слишком глубоко ушла в Грезу. Тебя ждут. Если тебе это так важно, можешь забрать своего друга с собой.

— Я никуда не пойду! – воскликнула Мелисента. — И Войцех останется здесь. Там, где он нужен. Там, где он на своем месте. Он не игрушка, которую ты по своей милости позволяешь мне завести. Он – мой возлюбленный, и мое место рядом с ним.

— Довольно! – Фионнбар грозно сдвинул брови и в комнате потемнело. Запахло грозой.

— Если ты попытаешься меня принудить, — тихо сказала Мелисента, — я стану такой, как Войцех.

Князь сухо рассмеялся.

— Пустые угрозы. Я вижу его насквозь. Он никогда на это не пойдет.

— Он не единственный, кто может это сделать, — ответила Мелисента.

Войцех с ужасом и гордостью смотрел на нее. Ему не верилось, что она решится на столь отчаянный шаг, но он решил промолчать, памятуя слова Картера.

Фионнбар снова опустился в кресло, и на его лице отразилась смертельная усталость.

— Делай, как знаешь, Принцесса. У меня есть все время мира. Я подожду, пока ты проживешь эту жизнь. Мы допустили ошибку при твоем вселении в это тело. Кто мог предположить, что эта молодая женщина, похожая на Княгиню Уну, окажется всего лишь американской туристкой, решившей из любопытства прогуляться к Зачарованным холмам? В следующий раз мы внимательнее выберем тебе смертных родителей. И я не допущу, чтобы вы встретились в твоей следующей жизни. Этой вам будет довольно. И это мое последнее слово.