Ходили слухи, что и Шабаш пытался втянуть Брунгильду в свои ряды, но гордая воительница презрительно отказала им, заявив, что они лишь сборище монстров, не ведающих, что такое честь и долг.

***

Маленький частный самолет из Осло приземлился в аэропорту Кеннеди в полночь. Четыре девушки, вполне модельной наружности, если не считать легкой звериной раскосинки в глазах и не слишком ухоженных ногтей, откровенно напоминающих когти, одетых в черную кожу и высокие берцы, без проблем прошли паспортный контроль и направились на стоянку, где их уже ожидал джип. Ночь – для охоты. На следующий вечер тот же самолет должен был доставить их в Лос-Анджелес, новую столицу Свободного Штата Анархов Калифорния. После событий, связанных с нахождением Анкарского саркофага, когда Принц ЛаКруа потерял власть, Эл-Эй остался за Анархами, и только Джулиан Луна в Сан-Франциско все еще представлял в Калифорнии власть Камарильи.

Хильда с опаской оглядывалась по сторонам. Вроде бы, их появление прошло незамеченным. Сестры, более озабоченные предстоящей охотой, чем возможной слежкой, тихо переговаривались, разглядывая окружающий пейзаж. Слишком много дичи. Слишком мало дикой природы. И слишком теплая ранняя весна, без снежных проплешин под темными деревьями, без заиндевелой прошлогодней травы и похрустывающих от ночного морозца веток, полных свежего сока. Но Рагнарек придет и в эти земли, они знали это. И воля Всеотца привела их сюда.

Убедившись в том, что никакая подозрительная машина не увязалась за джипом, Хильда вытащила из рюкзака карту Нью-Йорка, выбирая безопасный для незваных гостей район охоты.

Белый волк, пристально следивший за вышедшими из самолета девушками, сверкнул янтарными глазами, принюхался к ветру и стремительным бегом направился в сторону Стейт-Айленд.

* Ксавьер – бывший юстициарий клана Гангрелл. Это по его решению клан вышел из Камарильи

25. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар

— Волнуешься? – спросила Делия, пытаясь выбраться из-под одеяла и нашарить под кроватью тапочки.

Тапочек, конечно, там не оказалось. Она их принципиально не заводила в студии у Фьялара, скрепя сердце согласившись на зубную щетку.

— Нет, а должен? – Фьялар сгреб ее в охапку и втянул обратно в постель, — Напомни мне, почему ты не соглашаешься ко мне перебраться?

— Не должен.

— Не увиливай.

— Это неприлично. Мы не женаты.

— Когда идем в мэрию?

— Чем тебя Диззи не устраивает? Яичницу он готовит лучше.

— Я не сплю с Диззи.

— Ты совершенно невозможен, — расхохоталась Делия, угрожающе занося подушку над головой Фьялара, — брак вредит карьере, не забыл?

— Ни тебя, ни меня не уволят, даже если мы обвенчаемся в этой их синагоге.

— В синагогах не венчаются, для этого есть мечеть. Или церковь, я забыла.

Делия все-таки выбралась из-под одеяла и накинула на себя одну из рубашек Фьялара, которыми обожала пользоваться вместо утренних халатиков.

— Брак вредит твоей карьере, — «твоей» она произнесла с нажимом и даже слегка с вызовом, — я говорила с Диззи, он утверждает, что постоянная подружка лишит тебя четверти поклонниц, а жена – не меньше, чем половины.

— Уволю Диззи.

— От этого в его словах правды меньше не станет, — покачала головой Делия.

Она подошла к постели, наклонилась и тронула губами губы Фьялара.

— Если первый диск порвет хит-парады – перееду к тебе. Торжественно обещаю. А пока будем прятаться.

— Ты еще скажи, что сегодня на концерт не придешь, — сердито проворчал Фьялар.

— Ну, уж от этого меня даже Один и Локи вдвоем не удержат, — рассмеялась Делия, направляясь в ванную.

На самом деле Фьялар волновался. Но не за сам концерт. Несколько месяцев репетиций превратили приятельскую тусовку в сплоченную профессиональную группу, сочетание классического металла с нотками скандинавской драпы и индейских ритуальных напевов. От волынки, по настоянию Иветт, пока пришлось отказаться. Фьялар и сам прекрасно мог профинансировать группу и даже рекламную компанию, но у Примогена Тореадор были связи в музыкальных и журналистских кругах, и с ее мнением следовало считаться.

Пару-тройку пробных выступлений в «Каине», закрытом клубе для Сородичей, который посещали преимущественно Торри, они уже дали. Но сегодня им предстояло выступать в знаменитом « Бауэри Баллрум», который, несмотря на название и тяжелый бархатный занавес на сцене, к балам не имел ни малейшего отношения. Присутствие смешанной публики на концерте группы, в которой все, кроме Фьялара, были вампирами, многими Сородичами расценивалось, как угроза Маскараду. Иветт изрядно рисковала, давая согласие на такое представление, но Примоген была уверена – овчинка стоит выделки, а кто не рискует – пьет из медицинских пакетиков.