— Отойди, — прорычала я.

— Лила, — выдохнул он ближе к моему уху. Его голос звучал глубже, резче… как будто он действительно представлял, как целует меня.

Я держала голову повернутой, отказываясь дать ему доступ ко рту. Мой взгляд остановился на его предплечье, пока он удерживал меня в клетке у стены. Я чувствовала, как выпуклость между его ног прижимается к моим бедрам, и я ощетинилась от гнева и недовольства, вместо того чтобы возбудиться.

Не знаю почему, но я ожидала от него чего-то большего. Когда он попросил провести со мной один день, выглядя непреклонно… на мгновение я почти поверила, что он серьезно настроен.

Мышцы на его предплечье, где он закатал рукава, напряглись, и я нанесла удар, не раздумывая. Я обнажила зубы и вцепилась в его руку, кусая.

Мэддокс удивленно зашипел, и я перевела на него взгляд. Он отстранился, лишь слегка, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Я схватила его вытянутую руку и укусила сильнее, когда он не попытался отстраниться. Он замер на секунду, но потом остался неподвижен. Я продолжала давить, вцепившись зубами в его плоть.

Он даже не вздрогнул. Нет, он сделал наоборот.

Его губы медленно растянулись в крошечной улыбке. Его глаза весело сверкнули, и он склонил голову набок, ожидая… и ублюдка, похоже, не смутили мои действия.

Сердито фыркнув, я выпустила его руку и оттолкнулась от него. Мистер-Боль-В-Моей-Жопе посмотрел на след от укуса, а затем медленно и лениво ухмыльнулся.

— Я всегда знал, что тебе нравится грубость… но я бы никогда не догадался, что ты любишь кусаться.

Сдерживая разочарованное рычание, я толкнула его достаточно сильно, чтобы он отступил на шаг. Я ткнула средним пальцем в его глупое, ухмыляющееся лицо, прежде чем уйти.

Его веселое хихиканье последовало за мной, даже когда я оставила его в кладовке.

Не убивай его. Это убийство. Не. Убивай. Его.

ГЛАВА 11

Лила

Позже в тот же день мы с Райли лежали в моей постели, выполняя ее домашнюю работу по продвинутому исчислению. Райли планировала специализироваться в бизнесе, а после пойти в юридическую школу, как ожидали ее родители, что не составит труда для нее, так как она любит право и политику.

Однако ее слабостью была математика. Абсолютно все, что имело отношение к математике. Это было отстойно для нее, потому что, если ей нужно было специализироваться в бизнесе, она должна была пройти курсы математики с честью.

И тут появляюсь я: ее лучшая подруга, ее репетитор и гений в математике. Ей повезло.

— Я ни хрена не понимаю, — заскулила она, плюхаясь на спину. Райли закрыла глаза и закрыла лицо рукой, прячась от меня.

Я легонько толкнула ее пальцами ног.

— Давай попробуем еще раз.

— Это уже третий раз. Я безнадежный случай. Я ни за что не поступлю в Гарвард, если провалю экзамен по математическому анализу.

Она преувеличивала. Райли никоим образом не заваливала Исчисление. В настоящее время она была в середине восьмидесятых, поскольку днем и ночью надрывалась, решая все уравнения и решая дополнительные математические задачи. Райли Дженсон была предана своему делу до мелочей.

— Практика делает совершенным, верно? — ласково уговорила я. — Еще раз, детка.

Она немного опустила руку и посмотрела на меня.

— Тогда мы можем посмотреть Ривердейл?

— Один эпизод, — неохотно согласилась я.

— И посмотреть весь сезон? — Райли посмотрела на меня щенячьими глазами, которыми она уже овладела, и которые почти покорили меня.

Я ущипнула ее за голень.

— Теперь ты нагнетаешь, Мисси.

Она зашипела, отдергивая ноги, и ее нижняя губа надулась.

— Вернемся к вопросу.

Райли кивнула и села, снова сосредоточившись на блокноте. Я снова объяснила ей шаги, она кивнула и сделала еще одну попытку.

Через двадцать минут она издала победный крик.

— Я сделала это!

Да, она сделала. Так же, как я знала, что так и будет.

Счастье на ее лице было заразительным, и я поймала себя на том, что смеюсь вместе с ней, пока она тверкала на моей кровати.

Следующие два часа мы работали над домашним заданием. Как только мы закончили и убрали все свои вещи, я спустилась вниз, чтобы купить нам закуски, пока Райли загружала Ривердейл на Netflix. Она хотела запоем посмотреть, пока я соглашалась только на две серии. Это точно будет битва.

В середине первого эпизода Райли начала раздражаться. Она украдкой поглядывала на меня, и я заметила, как она практически протыкала блузку.

Я знала Райли достаточно долго, чтобы понять, что это признак нервозности, и это не имеет никакого отношения к Ривердейлу. Я ждала, пока она заговорит, вместо того, чтобы настаивать на информации. Если что-то было не так, она говорила мне сама, и мне не приходилось ее заставлять. Между нами было молчаливое взаимопонимание. Райли никогда не толкала меня по поводу моего прошлого. Я рассказывала ей кусочки, и она принимала их, не требуя большего. Я делала то же самое с ней. Она давала мне только то, что хотела; мы установили это понимание в самом начале нашей дружбы.