Мэддокс и я работали тихо. Он больше не пытался со мной заговорить, да и мне было неинтересно поддерживать разговор. Тишина была напряженной и тяжелой, как надвигающаяся гроза, нависшая над нашими головами, темная и облачная. Час спустя кладовая была немного прибрана, и все коробки, старые и новые, были расставлены по своим полкам.

Подняв последнюю коробку, мои руки дрожали под тяжестью, но я все же подняла ее над головой, потянувшись к стойке. За исключением того, что коробка была слишком тяжелой, полка была слишком высокой, а я была слишком мала, чтобы дотянуться до нее, даже балансируя на цыпочках.

Блин.

Я выругалась себе под нос, когда коробка начала качаться в моих руках, и из меня вырвался удивленный вскрик, когда я почувствовала, как она откинулась назад над моей головой. Ящик собирался упасть, и у меня не было сил удержать его.

Но прежде чем он успел выскользнуть из моих пальцев, коробку схватила другая пара рук.

— Я взял. — Его шепот пополз по моей шее. — Можешь отпустить.

Я так и сделала, и он с легкостью поставил коробку на полку. Мэддокс был слишком близко, и мне это не нравилось. Мэддокс явно не понимал смысла личного пространства. Само его присутствие раздражало меня, а то, что он был так близко, приводило меня в ярость. Я не была уверена, почему, но все, что касалось Мэддокса, вызывало у меня… раздражение.

Тем не менее, я все еще была благодарна, что он спас коробку, поэтому я быстро сказала спасибо, когда мои руки опустились по бокам.

Его дыхание обжигало мою кожу, когда он прижался ближе, едва касаясь меня. Я выскользнула из-под его рук, прежде чем повернуться к нему лицом. Его взгляд двигался вверх и вниз по моему телу, и горящая интенсивность его глаз побудила меня скрестить руки на груди.

— Ты крошечная, — проворчал он.

Я шипела, задыхаясь. Он оскорбил мою грудь в первую нашу встречу, и теперь ему нужно было заставить меня почувствовать себя маленькой.

— Я не маленькая. Во мне пять футов два дюйма.

Он насмешливо хмыкнул.

— А во мне шесть футов три. На целую голову выше тебя. Ты буквально кусаешься.

— Ты просто гигант, а не среднего размера.

Его кривая улыбка должна была предупредить меня о том, что будет дальше.

— Ты права. Я далеко не средний, Сладкая Щечка.

Да, я попала прямо в точку.

— Хочешь увидеть сама? — спросил он без стыда.

— Держи свой член в штанах и держи руки при себе, — предупредила я. Пройдя мимо него, я взяла метлу и начала подметать кладовку. Я ожидала, что он уйдет сейчас, когда мы убрали весь инвентарь, но это было не так.

Он прислонился к стене напротив меня, устраиваясь поудобнее. Мэддокс достал из кармана небольшую пачку сигарет.

Мой голос был резким, когда я сказала:

— Здесь нельзя курить.

Мэддокс издал насмешливый звук в задней части горла, когда он перебрасывал крошечную коробочку через пальцы и по кругу в руке.

— Я не буду так неуважительно относиться к твоим бабушке и дедушке. Я просто проверяю, сколько у меня осталось.

Я почти слышала его невысказанные слова. Перестань думать обо мне худшее, Лила

Не обращая внимания на молчаливый укол, я продолжила подметать. Даже не глядя на него, я чувствовала его взгляд, прожигающий мой затылок. Он пристально смотрел.

Мэддокс провожал меня взглядом, и мне не нравилось, как он мог заставить меня чувствовать себя… маленькой.

— Итак, мы не собираемся говорить о слоне в комнате?

— Какой слон? — Я проворчала, отвлекаясь.

— Стояк, который ты дала мне два дня назад.

О. Я пыталась забыть о той ночи, но ему пришлось поднять этот вопрос. Конечно, с тех пор, как я оставила его ошеломленным. Не у многих есть шанс дать отпор Мэддоксу. Я дала ему попробовать его собственное лекарство, и оно явно ему не понравилось.

Я перестала подметать и подняла метлу, опершись на нее рукой.

— Ах это. Холодный душ помог?

— Не совсем. Мне пришлось использовать свою руку. — Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что в его голосе была нотка раздражения.

— Мне не нужно было этого знать.

Он довольно небрежно пожал плечами.

— Ты спросила, я ответил. Могу я одолжить твою руку в следующий раз?

О, черт возьми.

— Ответ будет «нет», Коултер.

Его губы дернулись, и я чуть не закатила глаза.

— Ты скучная, Гарсия, — снова поддразнил он.

— Я лучше буду скучной, чем стану твоей следующей любовницей.

Что угодно было лучше, чем быть его следующей едой. Проще говоря, Мэддокс был львом — сходство было довольно легко заметить. Когда им дают мясо, львы набрасываются, не задумываясь. Они пожирают свою еду, грязно и свирепо. Покончив с этим, они выплевывают кости с полным желудком и уходят.

Таким был Мэддокс.

Он пожирал всех на своем пути, не заботясь о последствиях, и выплевывал кости, как только развлекался. Такие парни, как Мэддокс, играли с тобой, разрывали тебя на части, слой за слоем, часть за частью, а затем укладывали тебя — раздробленную и пустую, потому что они забрали у тебя все.