Но я погасила это так же уверенно, как всегда клялась, и с тех пор не совершала ошибки, задавая кому-либо личные вопросы. Этот засранец ничем не отличался. Он был средством для достижения цели, удобным отвлекающим маневром, если кровососы случайно обнаружат нас, и, самое главное, неважным.

Мой молчаливый спутник свернул с нашего пути и повернул в сторону, пробираясь между деревьями, окаймлявшими луг, причем каждый его шаг был так тщательно выверен, что я ни разу не услышала ни одного из них. Я осторожно последовала за ним, вдыхая свежий аромат зеленых сосен, мои легкие расширялись по мере того, как я проглатывала его.

У меня было все, о чем я когда-либо мечтала, и мой самый страшный кошмар одновременно. Каким бы удивительным все это ни было, это ничего не значило без присутствия здесь моей семьи, которая могла бы разделить этот момент со мной.

Некоторое время мы шли среди деревьев, сосновые иголки мягко хрустели под моими ботинками. Я не могла удержаться от изумленного взгляда по сторонам и даже заметила сову, перелетающую между деревьями и наблюдающую за нашим продвижением. Я остановилась, чтобы посмотреть на птицу, и улыбка тронула мои губы. Она казалась такой беззаботной. Я удивилась, почему мы показались ей такими интересными, и подняла руку в знак приветствия.

Мое внимание привлекло какое-то движение, и маленькое лезвие пронеслось в воздухе, сбив сову с дерева, которая замертво упала на лесную подстилку. Я издала вопль ужаса и побежала к прекрасному созданию, которое совершенно неподвижно лежало на земле.

— Что ты наделал? — Сердито потребовала я, когда ответственный за это ублюдок направился ко мне, его взгляд был прикован к сове, он либо не замечал, либо не заботился о моей реакции на его насилие.

Он наклонился, чтобы вытащить свой нож, даже не удостоив меня любезным взглядом, не говоря уже о том, чтобы ответить на мой гнев. Прежде чем он успел отвернуться, я схватила его за запястье и заставила встретиться со мной взглядом. Его золотистые глаза казались тусклее, чем раньше, как будто что-то в них сломалось, и, возможно, я надеялась, что это так. Он был холодным, бессердечным зверем, и все, что он делал с того момента, как я встретила его, доказывало мне это. И все же наши судьбы переплелись, оставив меня пока в ловушке его присутствия.

— Зачем ты это сделал? — Я выплюнула, скорбь по мертвой птице разжигала мой гнев и придавала мне дополнительную храбрость.

— Это был Фамильяр, — ответил он ровным покровительственным тоном. — Я снова спас тебе жизнь.

— Что…?

Он посмотрел вниз, туда, где я схватила его за запястье, и я отпустила его так же быстро, как схватила, слишком хорошо помня, как эта рука сжимала мое горло, и как легко он одолел меня и удерживал в его власти.

Однако он, казалось, не был склонен ударить меня за мой гнев, его подбородок дернулся в сторону мертвой птицы, заставляя меня снова обратить на нее внимание.

— Зверь, чья душа привязана к вампиру. Его цель — быть их глазами и ушами. Живой, дышащий шпион. В них не остается ничего от того существа, которыми они были, когда развращение кровососов проникает в их вены. — Он продолжил свою первоначальную задачу по извлечению ножа, и когда он вытащил его из груди совы, птица превратилась в пыль точно так же, как вампир тем утром.

Я с отвращением отшатнулась, и осознание захлестнуло меня: тысячи раскрытых мелких секретов, все недоверие внутри Сферы, люди, обвиняющие друг друга в своих наказаниях, думая, что они сдают друг друга, когда на самом деле маленькие глазки были повсюду и докладывали обо всем.

— Вот почему они всегда знали, что происходит в Сфере, не так ли? — Спросила я почти про себя, и от осознания этого к горлу подступила желчь. Люди не доверяли друг другу, доходя до самоизоляции. Семьи держались особняком, дети почти не смели играть друг с другом, опасаясь, что кто-то донесет на них за каждую мелкую провинность. Но за нами шпионили даже не наши сородичи. — Они все время следили за нами.

Я не могла поверить, что мы никогда этого не понимали. В Сфере было более чем достаточно крыс, чтобы они следили за каждым из нас. Если к этому списку добавить птиц и других животных, то неудивительно, что никому никогда не удавалось долго что-либо скрывать от вампиров. Удивительно, что Томасу удавалось так часто выходить и входить в Сферу, не будучи пойманным.

Его глаза несколько секунд блуждали по мне, темнота между деревьями и жесткая борода, покрывавшая его подбородок, делали почти невозможным определить выражение его лица, но нахмуренный лоб заставил меня задуматься, что происходит у него в голове.

Вместо того, чтобы высказать какие-либо из этих мыслей, он только кивнул мне, прежде чем вложить нож в ножны на бедре и продолжить наше путешествие сквозь деревья.

Похоже, мы снова не разговариваем.

Я снова последовала за ним, но, прежде чем я успела спросить его о нашем пункте назначения, он провел меня через последнюю группу сосен и указал на пещеру, которая была образована в углублении большой скалы.

Я осторожно шагнула вслед за ним, оглядываясь на темнеющее небо и пытаясь решить, насколько идея отправиться в неизведанные глубины этой пещеры предпочтительнее, чем оказаться на открытом пространстве под деревьями. С одной стороны, спрятавшись в пещере, в темноте к нам будет труднее подкрасться. С другой стороны, если вампиры доберутся до входа, мы окажемся в ловушке, и нам ничего не останется, как встретиться с ними лицом к лицу. С другой стороны, я представила, что мои шансы на самом деле убежать от вампира, когда он подойдет достаточно близко, чтобы увидеть меня, были ничтожны, поэтому я предположила, что укрытие в пещере было бы предпочтительнее.