Он освободил цепь, приковывающую меня к скамье, но мои руки и ноги оставались связанными, когда он потащил меня к дверям. С нечеловеческой силой он поднял меня на руки и перекинул через плечо, не сказав ни слова, чтобы объясниться или сказать, куда он меня несет.

— Куда мы идем? — Я зарычала, и его молчание было единственным ответом, который я получила. — Где мой отец?

Ярость захлестнула меня, когда вампир продолжил вести себя так, как будто я вообще ничего не говорила, и я снова и снова била его скованными руками по спине, изо всех сил пытаясь вырваться из его хватки, но его единственным ответом был музыкальный смех.

Он продолжал идти, и я видела лишь рубашку на его спине и бетон, проплывающий под его ботинками, пока он, наконец, не поставил меня на ноги, так что внезапное изменение положения почти заставило меня упасть на задницу.

Я обнаружила, что стою лицом к лицу с огромным крылатым существом, полностью сделанным из металла и стоящим на широком бетонном пространстве. Короткий лестничный пролет вел к двери, за которой я могла видеть испуганные лица, уставившиеся на меня из маленьких круглых окон. Человеческие лица. Эта штуковина была похожа на гигантскую уродливую птицу, освещенную изнутри, и моя судьба насмехалась надо мной прямо оттуда.

Подошел другой вампир, одетый в темно-красную униформу с эмблемой на нагрудном кармане, на которую я уставилась, читая слова под символом черепа, зажатого в кулаке бога.

Мои глаза поднялись к его улыбающемуся лицу, у меня перехватило дыхание от красоты его симметричных черт, его темные глаза, казалось, заглядывали мне в душу, когда он изучал меня с вежливым интересом. Они были смертоносны во многих отношениях, но их красота всегда казалась мне худшим из этого, — смертельной ловушкой, расставленной, чтобы обмануть наш вид, заманить нас, несмотря на то, как легко они могли победить нас, не играя в такие игры.

— Она последняя. — Стражник взял меня за руку, отвел от водителя и бросил ему бутылку, которая сверкнула красным в лунном свете. Кровь. Моя цена, очевидно, была немногим больше, чем один бокал, моя ценность измерялась только этим и ничем другим.

Мое сердцебиение участилось, когда новый вампир потащил меня к гигантской птице, мои пятки впились в твердый бетон, пока я пыталась сопротивляться ему, а он, казалось, даже не заметил этого.

— Что это? — Спросила я с трепетом, когда мы приблизились к женщине-вампиру в такой же униформе. Она ждала у подножия металлической лестницы, ведущей в «птицу», ее темные волосы были собраны сзади в аккуратный пучок. Ее яркие глаза остановились на мне, и она заворковала, а ее лицо расплылось в улыбке.

— О-о-о, она такая милая. — Она похлопала себя по коленям, как будто я была бездомной собакой, и я сморщила нос от отвращения.

— Ты такая нежная, Мария, — произнес мужчина, державший меня, его голос был шелковым.

— Я не знаю, почему мы не можем держать их в качестве домашних питомцев. — Мария надулась и жестом попросила мужчину проводить меня наверх.

— Потому что мы не животные, — выплюнула я ей в ответ.

Брови Марии поползли вверх. — О, маленький ворчливый человечишка, — усмехнулась она, снова поворачиваясь к моему сопровождающему. — Я люблю, когда они ворчат. Как ты думаешь, они пропустят хоть одного?

— Да, — отрезал он, и я уставилась на нее, пока он тащил меня вверх по ступенькам.

— Что это за штука? — Я переспросила его, и он с минуту с любопытством разглядывал меня, как будто действительно увидел в первый раз.

— Са-мо-лет, — он говорил медленно, как будто я была полной тупицей, и я нахмурилась, когда это слово вызвало воспоминания о том времени, когда мой отец рассказывал мне о летательных аппаратах. И вдруг мне расхотелось делать еще один шаг вперед.

— Нет, — выдохнула я, отталкиваясь плечом от своего сопровождающего, чтобы попытаться разорвать его хватку. — Я не могу улететь. Я не могу уйти. Я должна найти свою семью.

Мой сопровождающий почти не отреагировал, его хватка усилилась, и он легко толкнул меня вперед, даже когда я повернулась и навалилась на него всем своим весом.

Он сбил меня с ног, когда я вырывалась, как чертовка, и свернул в проход, проходя сквозь ряды людей, которые глазели на меня. На каждом сиденье был привязан человек. Мужчины и женщины в том же состоянии, что и я, в рваной одежде и со впалыми щеками.

Единственной чертой, которая нас объединяла, была наша молодость, как и говорил папа. На мой взгляд, никому из них не было больше тридцати пяти. Самый младший моего возраста. Нескольких я узнала по своей Сфере, но большинство — нет. Мы с Келли догадывались, что есть и другие Сферы, хотя вампиры никогда этого не подтверждали. Но я знала всех в своей Сфере, если не по имени, то, по крайней мере, в лицо. Большинство этих людей были незнакомцами, и это намекало на масштабы угнетения вампиров, которые выходили далеко за пределы той маленькой части реальности, которую я знала.

Меня швырнули на свободное сиденье, и мой сопровождающий грубо толкнул меня рукой в грудь, чтобы пригвоздить к месту, прежде чем я успела попытаться встать. Он приковал меня к месту рядом с мужчиной с растрепанной копной темных волос и густой бородой на лице. От него пахло потом и грязью, но и от меня, вероятно, тоже, так что жаловаться не собиралась. Я бы в любой день предпочла грязь моего вида слишком чистому, слишком совершенному состоянию вампиров.

Мой сопровождающий встал с торжествующим видом, поправляя прядь волос и оставляя меня там в бесплодной борьбе с моими путами.