Член давно стоял. К счастью, лёгкое короткое пальто и джинсы надёжно прикрывали пах. Если, конечно, не присматриваться. Не стоило МарьИванну раньше времени пугать своими дальнейшими планами.

— А какой документ вы показывали там… в баре?

— Тебе интересно?

— Ну да…

Она смущённо зажевала нижнюю губу.

А Илью снова торкнуло. Безобидный же жест… Или наоборот? Память щедро подкинуло с десяток сцен, когда другие женщины как бы случайно точно так же зажёвывали губу. И в то же время абсолютно иначе. Илья всегда оставался равнодушным. Каждый раз. С МарьИванной всё иначе.

В горле пересохло. Он нахмурился, пытаясь совладать с жаром, что прокатился от паха по всему телу.

— Я — прокурор.

— Новый в нашем городе?

— На данный момент потрёпанный слегка бессонной ночью, — съязвил Илья. — Нет, не отправляли меня в ваш регион. Я в отпуске, к другу приехал.

— О… То есть вы в нашем городе проездом?

— Можно и так сказать.

— Мило, — Марфа вцепилась в сумочку сильнее. — Тогда поспешу вас разочаровать, Илья Николаевич.

Эта училка вздёрнула подбородок кверху и расправила плечи. Оставалось только повыше задрать очаровательный носик — и картина будет идеальной.

— Вы поставили не на ту женщину.

Турисов вскинул брови.

— То есть?

— Что тут непонятного? — щёки Марфы вспыхнули сильнее, но даже румянец не мог скрыть очаровательные веснушки. — Вы же сами только что всё сказали. Что приехали к нам в гости. И зовёте меня в ресторан… Думаете, я не понимаю, что вы рассчитываете на продолжение? Наверное, решили, что такая… хм… старая дева, как я, с радостью поведётся на предложение такого… хм… холёного мажора, как вы.

Кем его только не называли. Иногда в лицо. Иногда за глаза. Чаще, конечно, второе. Ссориться с ним особо желающих не было.

Но никогда, ни разу в жизни его не называли мажором.

Докатился…

Значит, вот такое впечатление он производит на Марфу. Интересно.

Ему не нравилась её реакция. Определённо. Нахохлилась и злится. Точнее, пытается скрыть последнее. И выдаёт что-то нелепое.

Хотя…

Чего уж скрывать — на продолжение Илья рассчитывал. И ещё как! Но Марфа умудрилась озвучить это так, что ему самому не понравилось.

— Ты делаешь скоропостижные выводы, Марфа.

— Да неужели? — в её голосе не было и намёка на иронию. Только серьёзность и холодность. — Илья Николаевич, я вас услышала. Надеюсь, услышали и вы. А теперь будьте любезны остановить машину, я выйду.

Ничего подобного он делать не собирался.

Они ещё не закончили с разговором.

Отказ Марфы его удивил. Он рассчитывал на более адекватную реакцию. И уж тем более не на открытую конфронтацию.

Нет, надо было её зажать с утра. Так, слегонца.

— Тогда у меня к тебе будет деловое предложение, Марфа.

Услышав его слова, МарьИванна мгновенно оживилась. Даже глазюками своими зыркнула предвкушающе.

Илья и сам толком не знал, какое предложение будет делать. Слова сорвались самопроизвольно. Ему надо было найти предлог, чтобы задержать Марфу в машине.

— Вы засняли меня танцующей в том мерзком баре, и будете теперь шантажировать? — тотчас встрепенулась она, посылая ему испепеляющий взгляд.

У Ильи едва челюсть не упала на руль. Годы работы в суде помогли сохранить лицо и не выдать весь спектр удивления, что неприятно полоснуло его.

Ничего сказать в свою защиту он не успел.

— Я так и знала! — вскрикнула она, резко поворачиваясь. — Знала, что вы нечто подобное скажете! Воспользуетесь моей слабостью и… Немедленно остановите машину! Я выйду!

— Не могу, — он для убедительности развёл руками. — Вокруг нас машины.

— Руль! Вы отпустили руль!

— Да никуда он не денется! Всё, держу.

— Тогда я выйду на светофоре.

— Нельзя. Нарушишь правила дорожного движения. Ты же в курсе, Марфа Ивановна, что участниками дорожного движения являются и пешеходы?

От гнева её ноздри расширились, рот приоткрылся.

И его больная фантазия тотчас подкинула картину, где он проводил налитой кровью головкой по этим губам.

Треш…

В горле пересохло.

Запись у него и правда была. Он даже успел её просмотреть.

Ну надо же, как иногда интересно тусуется колода.

Он приехал к школе с благими помыслами. Намеревался поухаживать за Марфой. Понравилась она ему. Сильно. На уровне подкорки.

Последнее выражение он где-то услышал недавно, и оно засело в мозгу. Как может человек понравиться на уровне подкорки? Что за бред?.. Оказывается, бредом было многое из его прошлого.

Марфа его точно не слышала. Дёрнула ручку двери. Тщетно. Дёрнула повторно.