О том, что они оба только что видели удивительные превращения, познакомились со Светящимся Существом и постигли суть Дракона, они друг с другом не обсуждали даже тогда, когда к ним вернулся дар речи.

Глава 15

После многих приключений я вернулся, слава Богу, в свой, а не в чужой 1997-й. Сперва трудно было привыкнуть, но потом дни потекли своим чередом, и спокойствие нашего выверенного и соразмеренного бытия постепенно привело меня в норму.

Спустя несколько месяцев случилось печальное событие. Умер Кирилл Николаевич.

Я хоронил его, простился со стариком. На Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге возле церкви покоится его прах.

Через несколько дней адвокат вручил мне посмертное его письмо, в котором было несколько весьма полезных для меня советов и одна страничка из дневника, которую я не намерен здесь цитировать.

Говорил в пей Кирилл Николаевич о Петле времени. Такое вот изобрел он понятие.

Не то, чтобы я не верил своему дяде, но, согласитесь, когда вам сообщают, что в будущем вас ожидает нечто и у вас есть к тому великолепная возможность его увидеть, только ленивец, глупец или до крайней степени обыватель не последует туда, чтобы проследить все то, что на протяжении всей дальнейшей своей будущей жизни он будет лицезреть.

И я, конечно же, отправился в будущее, в конкретный год, который, по словам моего дяди, являл собой завершение этого ужасного, увиденного мною времени; этот год был датирован им как 2026-й.

Мне почему-то казалось, что меня настигнет рок в 2024-м году, и поэтому я с удовольствием перескочил этот временной рубеж, и в стеклянном шаре, который снова разросся до размеров Вселенной, я обнаружил себя уже в году грядущем. Водолей вступил в свои права, и параллельное время, которое могло сущестоваТь и которое, быть может, вне сознания и опытов моего дядюшки стало теперь единым, поступательным и гуманным, было за меня, а не против меня.

Я снова обнаружил себя в Москве, нашел дом своего милого "я", в котором жил он в том самом времени, о котором написана эта повесть.

Но шутка моя была в том, что я надеялся встретить там снова себя самого столь же юным и здравым, как в прошлый мой визит туда, совершенно забыв, что тот "я" из параллельного времени прожил всю эту жизнь и ему сейчас уже семьдесят четыре года.

Глотнув воздуху, я поднялся на второй этаж дома, с той же лужей во дворе, уже заметно постаревшей и замшелой, нажал кнопку звонка и принялся ждать. Через несколько секунд раздался скрежет открываемого замка.

Видимо, замки тоже стареют, как люди.

Помнится, лет тридцать пять назад я был здесь и замок все так же скрежетал, так что ничего в этом доме не изменилось. Только состарилось и стало отживать.

Дверь открыл мне не хозяин, дверь мне открыла удивительная, хотя и почтенных лет дама с огромными глазами. Она была такой прекрасной и такой моей, что я пожалел, в первый раз в жизни пожалел, что не живу в том чужом для меня времени, в котором живет другой "я", а живу в соседнем. Одно утешение, что именно в этом году наши времена должны были объединиться.

– Пожалуйста, прошу вас, - сказала она, протягивая руки к моему плащу, которые я перехватил и поцеловал.

Плащ я после этого снял сам и вскоре прошел в кабинет, где намеревался увидеть снова свое отражение. Я был готов ко всему, но вновь забыл про фактор времени: за столом в кабинете сидел сутулый и очень старый человек с седыми усами, глаза которого, однако, исторгали озорные искры. Он жестом показал мне на кресло. Когда я сел, он сказал:

– Я знал, что вы придёте, я знал, что это будет именно сегодня.

– Отчего же?
– удивился я.

– Оттого, что завтра меня уже не будет. К сожалению, укрощение времени дало мне возможность точно узнать мое будущее.

– То есть как?
– удивился я.

Я, конечно, и сам прекрасно понимал, что значит путешествовать во времени, но что можно жить в те мгновения, когда тебя уже физически не существует, мне как-то не приходило в голову. Разве может существовать небытие для путешественников во времени?

– Да, сегодня, в два часа четыре минуты ночи окончится моя земная жизнь, я спокойно усну, и утро для меня уже не настанет.

У меня задрожали губы. Я посмотрел на любезную даму, которая открывала мне дверь и которая теперь входила с подносом, на котором были разложены некоторые приличествующие двадцать первому веку яства, и пытался прочесть в ее взоре разгадку того, что сказал сейчас старец, она ведь не могла не знать о его грядущей смерти. Но глаза ее не излучали страданий.

– Скажите, - хотел я его спросить, но не спросил, потому что мне показалось, что психическое состояние в этом доме не совсем такое, к какому я привык, в котором воспитывался и прожил сорок с лишним лет.