Хорошо, что Черный Дьявол не пал духом, а продолжал думать и действовать. А когда делаешь то и другое одновременно, то всегда получается очень здорово. Когда в его зубах остался мой ошейник, он его не выпустил, а потащил, волоча по земле вместе с цепью и колышком. Ни одна собака на свете не догадается, что сделал с ошейником мой умный и благородный друг! Он прибежал к нашей калитке, положил мой ошейник на траву и громко залаял. Примчался Витя с моей синей миской и поставил ее перед Одноглазым. У моего бедного друга так и заходило в пустом желудке. Но он отвел глаза. Он смотрел не на еду, а на Витю. Но мой хозяин не видел ошейника. Он даже отодвинул ногой цепь и сказал:

– Что же ты? Уже поел где-нибудь? Тогда приходи потом...

– Тут я на него даже обозлился, - признался мне Одноглазый.
– Под носом лежит знакомая вещь, а он не видит. Пришлось взять твой ошейник в зубы и чуть ли не в руки ему сунуть. Сперва он отпрыгнул, а потом побледнел, вырвал его у меня и закричал: "Пираткин! Пираткин! Это - Пираткин! "

После этого Одноглазый принялся за еду. А когда он поднял глаза от пустой миски, то увидел, что за изгородью стоят трое и смотрят на него с изумлением.

– Совершенно невероятная история из жизни деревенских собак...
– сказал Пал Палыч.
– Я за всяческую фантастику, но чтобы животное додумалось...

Одноглазый повел всех к месту моего заточения. Но не по улице, а задами, чтобы, как объяснил он мне потом, эта странная процессия не вызвала преждевременного внимания в деревне.

Возле нашего подкопа пес остановился и тихо, многозначительно порычал.

– Пусть на меня сейчас же свалится эта крепостная стена, - сказал Пал Палыч, - но тут что-то есть!..

– Папочка, честное слово, Пиратыч здесь!
– зашептал Витя.
– Ты помнишь, ведь и Ватутька привела нас в этот противный дом!..

– Очень даже помню, - отозвался Пал Палыч.
– Мне было весьма неприятно извиняться за тебя перед тем типом, портрет которого ты так удачно воспроизвел на калитке.

– Павлуша, а по-твоему педагогично так говорить о взрослых?
– спросила Мама-Маша.

– Жизнь не посыпана сахарным песочком, и люди бывают разные, Машенька. Пусть Витька узнает это своевременно, чтобы потом не спасовать, если жизнь выдаст ему порцию горького...

– Час твоего освобождения близок...
– Эти красивые слова торжественно произнес лис, выслушав мой рассказ о том, что я сам услышал от одноглазого друга. Но в голосе его я уловил горечь.

Много событий за один день

26 августа. Обстановка осложняется, днем меня опять схватили. обвязали морду и заперли в сарай. Из рассказа лиса я понял: здесь был старик, который живет в желтом домике на горе.

– Можешь мне поверить, дружище, этот старикан пришел неспроста.

– На разведку?

– Явно. Тоже ищет тебя?
– И, помолчав, добавил: - Я никогда никому не завидовал, пес, но тебе завидую...

– Мне?!
– страшно удивился я.

– Да...
– вздохнул он.
– Не знаю, как и чем, но ты заработал себе много друзей...

Заработал! Знал бы лис, сколько неприятностей заработали из-за меня мои друзья.

Уже совсем поздно вечером прибежала Ватутька. Сказал, что к нам на дачу пришел старик, который живет в желтом домике на горе. Сейчас все сидят на террасе.

– И Витя еще не спит?

– Нет. По-моему, все собираются куда-то идти.

– А Черный Дьявол?

– Тоже сидит на террасе.

Я ушам своим не поверил.

– Ватутька, что это может значить?

– Не знаю. Но не спи, не гавкай, не зевай. И неделай глупостей, а то я укушу тебя, как только ты отсюдавылезешь. Ясно?

Ватутька убежала. А я в темноте чуть не переломал себе ноги, когда перемахнул через поленницу дров, - так спешил сообщить эти новости лису.

Он выслушал меня, встал, сладко потянулся, расправил мускулы.

– Отлично, Пират. Я думаю, теперь настал мой час. Сиди здесь. Пойду я. Я - ночной зверь.

Лис исчез, растаял, сгинул в темноте, словно егоникогда на свете и не было.

А я сижу и пишу дрожащей лапой. Может быть, это мои последние строки, а может, мои последние минуты...

Слышу...

Блаженство

В тот же день вечером. Сперва меня посыпали каким-то вонючим порошком. Затем меня вымыли хозяйственным мылом потом туалетным. Тетя Груша поливала меня из кувшина кипяченой водой. Но я смирно стоял в корыте и все стерпел. Я только все время старался лизнуть руку Вити или мамыМаши. До Пал Палыча я не смог дотянуться. Он сидел на террасе, держал наготове одеяло и удивлялся: