Молчание.

ШАРЛЕМАНЬ. Поверьте, я оттягивал этот момент, как мог. Все мои агенты работали на вас.

ЛАНЦЕЛОТ. Спасибо, Шарлемань. Кстати, «Невест дракона» придумали тоже вы?

ШАРЛЕМАНЬ. Не то чтобы вот так. Они сами себя придумали. Я только немного помог… с деньгами и всё такое… чуть-чуть повлиял на идеологию.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я что-то пропустил. Это что за невесты такие?

ЛАНЦЕЛОТ. Организация. Любительницы дракона. Состоит в основном из некрасивых старых дев, больных на голову.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Понимаю. Дискредитация протестных настроений. Чтобы продраконовские взгляды и их носители выглядели смешно и нелепо.

ЛАНЦЕЛОТ. Но даже они стали довольно популярны. К ним, оказывается, прислушиваются. Типа — чокнутые-то они чокнутые, но правда за ними есть.

ШАРЛЕМАНЬ. Вот даже так? Ну, значит, время уже подошло. Вы понимаете, о чём я, Ланцелот?

ЛАНЦЕЛОТ. Я могу отказаться?

ШАРЛЕМАНЬ. Да. Это последнее, что я могу сделать для вас — отпустить. Берите Эльзу и идите. Вы хороший человек и сделали всё, что могли. Вы не заслужили такой участи.

ЛАНЦЕЛОТ. Нет. Это моя ответственность. Несите, что у вас там, Шарлемань.

ШАРЛЕМАНЬ. Подумайте ещё раз, Ланцелот.

ЛАНЦЕЛОТ. У меня уже было время подумать. Несите.

ШАРЛЕМАНЬ. И вас не смущают ваши, так сказать, коллеги? (показывает на Бывшего Бургомистра и прочих).

ЛАНЦЕЛОТ. Люди как люди. Мерзавцы, конечно, но это потребуется.

ШАРЛЕМАНЬ. Хорошо, что вы это понимаете. Я скоро вернусь. (Уходит за кулисы.)

ГЕНРИХ. Папа. Что происходит?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Не кипишись, сынок, скоро всё узнаем. Но чует моё сердце — мы попали.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВОСЬМОЕ

Тот же кабинет. Обстановка несколько меняется. Кучи сотовых телефонов на столе нет, свисающей верёвки с мешком — тоже. Стол стоит посреди сцены, вокруг него сидят Ланцелот, Фридрихсен, Бывший Бургомистр, Генрих. На столе стоит бутыль со светящейся красной жидкостью и три бокала вокруг. Крайнее справа кресло пустует.

ШАРЛЕМАНЬ стоит сбоку, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И что это вы нам принесли, Шарлемань? Компот из чернослива?

ГЕНРИХ. Папа, не смешно.

ФРИДРИХСЕН. Не нравится мне это.

ШАРЛЕМАНЬ. Ланцелот. Вы ведь знаете, что это?

ЛАНЦЕЛОТ. Это кровь дракона. Которого я всё-таки не убил.

ШАРЛЕМАНЬ. Вы попытались.

ЛАНЦЕЛОТ. А вы его спасли. Собрали кровь из сердца и сохранили её.

ШАРЛЕМАНЬ. Я поступил так, как должен, чтобы сохранить город.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Сохранить? От чего?

ШАРЛЕМАНЬ. Дракона нельзя убить до конца. В его жилах течёт кровь мёртвых. Как можно убить мёртвого?

ФРИДРИХСЕН. А душа? У него же есть душа?

ШАРЛЕМАНЬ. Душа у него заёмная. Он пожирает части душ, которые подпали под его власть.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Но почему его нельзя просто прикончить? Чик — и нету.

ШАРЛЕМАНЬ. Кровь его сердца впитается в землю, земля родит нового дракона, очень злого и очень голодного. Не знаю, скольких горожан он съест. Может, всех. Может быть, кто-то останется на развод. Вы хотели бы этого?

ФРИДРИХСЕН (робко). Можно сжечь сердце. Или спрятать её куда-нибудь.

ШАРЛЕМАНЬ. Кровь мёртвых не горит, она ядовита и со временем растворяет любой сосуд.

ФРИДРИХСЕН (увереннее). Переливать из одного в другой.

ШАРЛЕМАНЬ. Это не поможет. Сосуд найдут. Как бы его не прятали.

ФРИДРИХСЕН. Кто?

ФРИДРИХСЕН. Я?

ШАРЛЕМАНЬ. Вы, горожане. В крови дракона растворены частицы их душ. Они тянутся к ним, это ведь естественно.

ЛАНЦЕЛОТ. Поэтому они любили дракона, даже когда он их мучил?

ШАРЛЕМАНЬ. Да. Нельзя же не любить часть себя… Теперь они осиротели, и ждут, когда дракон вернётся. Они уже устали ждать, и скоро начнут искать. А кто ищет — тот рано или поздно найдёт.