ФРИДРИХСЕН. Чушь какая-то.

ЛАНЦЕЛОТ. Кстати, куда делись все остальные драконы, в других городах и странах? Их же нельзя убить, Шарлемань? Так где они? Во что они превратились?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (безнадёжно). Ланцелот, вы свихнулись. Говорю как профессиональный сумасшедший.

1-Й ГОРОЖАНИН. А этот что тут делает?

ЛАНЦЕЛОТ. То же, что и вы. Становится драконом. Если посмеет выпить свою каплю, конечно. Но, кажется, ему расхотелось.

1-Й ГОРОЖАНИН. Я не хочу быть одним драконом с этим типом. Я помню тот парад.

ДЕВУШКА. И я не хочу. Раньше было всё понятно. Вот мы, вот дракон. Он плохой, но он нас защищает от чего-то совсем ужасного. Зато мы можем сидеть дома и жалеть себя, и жаловаться друг другу. Потом дракона не стало, но можно жаловаться, что дракона нет и поэтому нет порядка. А если мы сами станем драконом, на кого же нам тогда жаловаться? На себя?

2-Й ГОРОЖАНИН. Действительно. Если что, даже винить некого.

Входит — точнее, врывается — АННА-МАРИЯ. На этот раз на на ней ярко-жёлтое платье в синий горошек, на ногах — красные туфли с огромными каблуками. В руке у неё огромный блестящий пистолет с раструбом. Видно, что он для неё тяжёл.

АННА-МАРИЯ (громко). Извините, я без стука, вот только прикончу тирана… (пытается поднять пистолет двумя руками, роняет его, тот падает ей на ногу).

ДЕВУШКА. Ой! (Не удерживается на каблуках и падает на попу.)

ЛАНЦЕЛОТ. Здравствуйте, Анна-Мария. (К остальным) Это Анна-Мария, моя… (на мгновение задумывается) поклонница. Мальчик, подай руку даме. У меня руки заняты.

МАЛЬЧИК помогает Анне-Марии подняться.

АННА-МАРИЯ. Чёрт, опять не вышло. (Поправляет чёлку). Ну чего, рубите голову. Или чёрт с вами, сажайте в свою дурацкую тюрьму.

ЛАНЦЕЛОТ. Вы кстати зашли, Анна-Мария. Мальчик, дай ей бокал.

АННА-МАРИЯ. Это вино? Надеюсь, отправленное?

ЛАНЦЕЛОТ. Да.

АННА-МАРИЯ. Отлично! (Пьёт залпом. Роняет бокал, пошатывается, опирается о стенку.) Как странно… (выпрямляется) Чувствую себя какой-то дурой… которая всю жизнь делала глупости.

ЛАНЦЕЛОТ. Вы не дура, Анна-Мария. Вы просто не понимали, чего хотели.

АННА-МАРИЯ. Наверное, да… А теперь?

ЛАНЦЕЛОТ. А теперь у вас это есть.

2-Й ГОРОЖАНИН (решается). Ладно! Дайте мне, я выпью.

Пьёт, пошатывается, но удерживается на ногах.

1-Й ГОРОЖАНИН. Ну как?

2-Й ГОРОЖАНИН. Странно… как будто в себя пришёл.

1-Й ГОРОЖАНИН берёт бокал, ДЕВУШКА, поколебавшись, тоже.

1-Й ГОРОЖАНИН. За знакомство, что-ли?

Чокаются, пьют. ДЕВУШКА теряет равновесие, но 1-Й ГОРОЖАНИН придерживает её за талию.

ДЕВУШКА. Ох.

АННА-МАРИЯ. Вроде ты снова дома, ага?

ДЕВУШКА. Ну да… Только… только дом в пыли и паутине.

АННА-МАРИЯ. Зато у нас он есть. Это мы сами.

1-Й ГОРОЖАНИН. А я ничего не почувствовал. Может, это не на всех действует?

ЛАНЦЕЛОТ. Вспомните, как вы плакали на параде.

1-Й ГОРОЖАНИН. Да, смешно… (Оторопело). Мне больше не совестно. Потому что я больше не пойду на такой парад, точно не пойду.

МАЛЬЧИК. А мне можно выпить?

ЛАНЦЕЛОТ. Конечно.

МАЛЬЧИК пьёт.

МАЛЬЧИК (удивлённо) И чего?

ЛАНЦЕЛОТ. А что?

МАЛЬЧИК. Даже не горько. А все жаловались.

ЛАНЦЕЛОТ. Значит, с тобой всё в порядке.

МАЛЬЧИК. Это как?

ЛАНЦЕЛОТ. Потом поймёшь.

Передаёт сосуд к кровью мальчику, обращается ко всем выпившим.