ШАРЛЕМАНЬ (печально). Моя дочь всё время влюбляется в человечков. Но это ничего, человеческий век не так уж долог.

ЛАНЦЕЛОТ. Вы неплохо отработали по Германии. Задержали становление нации лет на сто. Разводя и подкармливая этих милых маленьких дракончиков — князей, владетелей, принцев, и как их там ещё.

ШАРЛЕМАНЬ. Это было время расцвета искусств и ремёсел, а немцы были куда симпатичнее, чем те, что вышли из рук мерзавца Бисмарка. А потом они стали драконом и развязали две мировые войны.

ЛАНЦЕЛОТ. А чехи? По ним вы тоже работали?

ШАРЛЕМАНЬ. Неприятный народ. Слишком много думают о себе. Прага была чудесным городом, пока не стала чешской.

ЛАНЦЕЛОТ. Кстати, уж если об этом. Студент Ансельм имел шансы вырасти в национального лидера? Как и чех Анастасиус Пернат, которого вы тоже вовремя женили на своей дочке?

ЭЛЬЗА. Ланцелот. Не надо. Я их любила. И тебя я люблю, правда.

ЛАНЦЕЛОТ. Я тоже. Но это уже ничего не значит. Я остаюсь здесь.

ЭЛЬЗА. Эти человечки — хорошие, я их тоже люблю по-своему. У меня есть подружки, они очень хорошие. Я дарила им свои вещи, делала для них миндальные пирожные, и слушала их истории. Но я никогда не вышла бы замуж за местного мужчину.

ЛАНЦЕЛОТ. Почему?

ЭЛЬЗА. Ты — больше, чем человечек. Ты другой. Ты дух в человеческом теле. И я люблю в тебе — это.

ЛАНЦЕЛОТ (медленно). Я тебя тоже люблю, Эльза. Но я всё-таки человек.

Берёт бокал, пьёт. Его шатает, он делает шаг и падает в кресло. Машинально берёт со стола хлебную звезду, оставленную Генрихом и кладёт в рот. С трудом жуёт чёрствый хлеб.

ЭЛЬЗА всё это время молча смотрит на него.

ЭЛЬЗА. Ты всё-таки это сделал. (Дрожащим голосом) Прощай.

ЛАНЦЕЛОТ. Прощаю.

ЭЛЬЗА (кричит). И это всё, что ты мне можешь сказать?!

Быстро поворачивается, и убегает за кулисы. Слышны звуки сдерживаемых рыданий.

ЛАНЦЕЛОТ. И ты меня прости, Эльза.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Зря вы так с женщиной.

ШАРЛЕМАНЬ (презрительно). Ланцелот, вы утратили даже ту жалкую крупицу свободы, которая у вас была. Пожалуй, вы меня больше не интересуете.

ЛАНЦЕЛОТ (хрипло). Я это переживу.

ШАРЛЕМАНЬ. Переживёте? Я могу одним движением пальца испепелить. Вас. Всех. Сейчас.

Поднимает руку, щёлкает пальцами. Сыплются искры.

ЛАНЦЕЛОТ. И чего же вы ждали?

ШАРЛЕМАНЬ. Пока в ваших руках была кровь дракона, вы были неуязвимы. Кровь дракона слишком насыщена магией.

ЛАНЦЕЛОТ. Да, с этим вы ошиблись.

ШАРЛЕМАНЬ. Мы не ошибаемся. Ошибаются человечки. И отвечают за ошибки.

ЛАНЦЕЛОТ (со злой иронией). Ну так исправьте ошибку. Убейте меня. Эльза ушла, а эти (смотрит на сидящих) по мне не заплачут.

ГЕНРИХ. Кстати, хорошая идея.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (зло, быстро). Генрих, помолчи. (Раболепно) Шарлемань, прошу вас! Уделите мне всего минуту!

ШАРЛЕМАНЬ поворачивает голову — ровно настолько, чтобы видеть собеседника — и делает знак рукой, разрешая говорить.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (быстро, с умоляющими интонациями в голосе). Ваше Сиятельство! Осмелюсь доложить… заявить… послушайте! Вы очень торопитесь. Ничего особенно страшного не случилось. Ну, подумаешь, выпьют горожане по этой капле, ну станут чем-то вроде дракона. Но драконом они будут молодым, неопытным, голов много, ума мало! Им будет несложно управлять. Я мог бы посодействовать, у меня огромный управленческий опыт, вы же знаете, Ваше Сиятельство! Дайте мне шанс! Впредь буду знать своё место и повиноваться всем указаниям Вашего Сиятельства…