1993. № 3. С. 58–74.

История приобретения Францией у Генуэзской республики о-ва Корсика в 1768 г. достаточно подробно исследована во французской научной литературе [66] . Гораздо менее изучены вопросы, связанные с реакцией на это событие третьих стран, имевших стратегические интересы в Средиземноморье – Великобритании, Турции, Венеции и других итальянских государств. К числу заинтересованных сторон можно было отнести и Российскую империю. Ее интерес к Средиземноморью был вызван назревавшей войной с Турцией за контроль над Северным Причерноморьем. Когда в конце 1768 г. русско-турецкая война была развязана, в Петербурге возник план нанесения дополнительного удара по турецким морским силам, базировавшимся в Средиземном море, куда в июле 1769 г. из Кронштадта была направлена русская эскадра, успешно действовавшая в этом районе против турок вплоть до окончания войны в 1774 г. [67]

Появление русских кораблей в Средиземном море вызвало самые серьезные опасения у Порты и стоявшей за ее спиной Франции. Русско-турецкая война 1768–1774 гг. в значительной степени возникла в результате интриг французской дипломатии, стремившейся воспрепятствовать аннексионистским планам Екатерины II в Польше. Именно Франция подтолкнула султана в 1768 г. объявить войну русской императрице из-за ничтожного пограничного инцидента [68] .

С XVII в. Франция, установившая привилегированные отношения с Оттоманской Портой, считала себя чуть ли не хозяйкой в Средиземном море, ревниво оберегая здесь свои стратегические и торговые интересы. Поэтому она не могла приветствовать появление в Средиземном море ни английских, ни тем более русских боевых (да и торговых) кораблей.

Со времени Семилетней войны (1756–1763) Франция проявляла беспокойство относительно английского проникновения в ее заповедную зону, каковой она считала Западное Средиземноморье. Захваченный Англией еще в 1713 г.

Гибралтар служил для версальского двора постоянным напоминанием о возможности расширения британской экспансии в Средиземном море.

Особое беспокойство в Версале вызывала судьба о-ва Корсика, формально с 1347 г. принадлежавшего Генуэзской республике, но фактически с 1755 г. находившегося под контролем корсиканских повстанцев во главе с генералом Паскуале (Паскалем) Паоли, боровшихся за национальную независимость. У версальских политиков были все основания опасаться, что «бесхозный» остров, расположенный вблизи французских берегов, может привлечь к себе внимание «посторонних» – в первую очередь Великобритании. «Это просто чудо, – отмечал французский историк, – что в ходе борьбы в Средиземноморье в XVIII веке наш враг (Англия. – П.Ч.) не высадился там» [69] .

Со своей стороны Генуя, будучи не в силах самостоятельно справиться с нараставшим освободительным движением корсиканцев, стремилась заручиться поддержкой Франции. Совпадение интересов двух стран позволило им 14 августа 1756 г. без особых трудностей заключить в Компьене договор, по которому в обмен на французские субсидии Генуэзская республика доверила Франции обеспечение внешней безопасности Корсики [70] . В связи с начавшейся войной между Францией и Англией Компьенский договор 1756 года имел явную анти-английскую направленность.

В соответствии с условиями договора французские войска под командованием генерала де Кастри высадились на Корсике и заняли береговые крепости, построенные в свое время генуэзцами. Генерал де Кастри имел приказ не допустить возможной высадки на остров англичан. В 1757 г. к французам присоединился 6-тысячный генуэзский отряд во главе с бывшим дожем Гримальди. В отличие от французов, не вникавших в местные дела, генуэзские военные прибыли на остров как каратели с единственной задачей – подавить вооруженное сопротивление.

Вплоть до самого окончания Семилетней войны в 1763 г. англичане так и не появились у берегов Корсики. Тем не менее, 6 августа 1764 г. Франция и Генуя заключили второй Компьенский договор, по которому в обмен на новые французские субсидии Генуэзская республика предоставила королю Франции в аренду сроком на два года четыре крепости на корсиканском побережье [71] .

Тем временем освободительное движение на Корсике набирало силу. Повстанцы во главе с Паоли взяли под свой контроль практически весь остров, за исключением четырех береговых крепостей, занятых французами, и Бастии, пока еще удерживавшейся генуэзцами.

Паоли первое время искренне надеялся, что Франция поможет Корсике окончательно освободиться от генуэзского господства. Невмешательство французских войск во внутренние корсиканские дела и подчеркнутая предупредительность генералов Его Христианнейшего Величества короля Франции к вождю повстанцев, казалось, давали Паоли такую надежду Он даже вступил в переписку с руководителем французской дипломатии герцогом Шуазелем, у которого просил военной помощи против Генуи [72] .

Когда в декабре 1764 г. на остров прибыл дополнительный контингент французских войск во главе с генералом Марбефом, Паоли поинтересовался у генерала, чем вызвано усиление французских войск на Корсике, но не получил внятного ответа. Судя по всему, Марбеф и сам не был посвящен в планы своего двора. Некоторое время спустя к Паоли прибыл специальный эмиссар из Версаля – драгунский полковник Валькруассан, который передал вождю повстанцев предложение герцога Шуазеля перейти на службу к королю Франции в качестве командира королевского Корсиканского полка, существовавшего во французской армии со времен Франциска I. Паоли поблагодарил за оказанную честь, но отказался, заявив, что желал бы видеть свою родину независимой и процветающей под защитой короля Франции.