— Ну, так это… — нерешительно начала Вера, — всё у тебя в порядке?

— Спрашиваешь.

— Я ухожу! — из прихожей послышался голос матери.

Я вспомнил, что хотел у неё спросить, у кого или хотя бы где, можно позаимствовать фотоаппарат. А так как мне действительно горело, то я решил спросить прямо сейчас, пока она не ушла.

Мать, как и ожидалось, сначала уточнила, зачем мне внезапно потребовался фотоаппарат. Но мой ответ был простым — чтобы фотографировать, как и всем другим людям. Уточнять что именно она не стала, больно торопилась.

— У нас в зале, в шкафу, лежит полароид. На самой верхней полке, — обуваясь уточнила женщина, — забыл, что ли?

Поняв, что последние слова оказались лишними, ведь я и так практически всё, по её мнению, забыл, женщина прикрыла губы рукой.

— Не хотела тебя обидеть. Извини.

— Пустяк, — улыбнулся ей в ответ.

— Ладно, где фотоаппарат ты знаешь, бери если что. А мне уже пора, чую и так, опоздаю.

Я кивнул, после чего она покинула квартиру, а я словно пуля оказался в зале, прямо у открытого шкафа.

Правда фотоаппарат, на который я так надеялся, выглядел несколько иначе, чем я привык. Я о таких разве что слышал. В моё время полароиды тоже были, но миниатюрные. Некоторые дорогие экземпляры вообще, даже в карман помещались.

Я сел на диван и принялся рассматривать чёрную махину, пытаясь разобраться, как вообще он работает. Благо мать предусмотрительно сохранила инструкцию в коробке.

Сестра тем временем вышла из комнаты, окинула меня изучающим взглядом, затем как ни в чём не бывало ушла на кухню.

Не знаю, сколько времени прошло, но поесть она точно успела и вот, возвращаясь назад, Вера слова бросила на меня взгляд.

Я как раз хотел нажать на спусковую кнопку.

— Кассету что ли купил?

— Э? Какую?

— Чтобы он фотографировал, кассета нужна, дубина. Ты где-то умный, а где-то дуб дубом.

Ах да, точно, кассета…

— Так, а где её взять? — вновь удивил сеструху вопросом.

— Блин, ты серьёзно?

Не увидев на моём лице и доли сомнения, она продолжила:

— Да через дорогу, смотри, — Вера указала пальцем на окно, — фотопечать, видишь? Там и купи.

А дальше начались целые приключения.

Пришлось обойти три подобных магазина, чтобы наконец-то достать заветные картриджи, после чего, я сразу же направился к гаражу.

Я старался заснять всё: внешний вид во всех подробностях, серийник, документы и, конечно же, салон. Вернее, то, что от него осталось.

Посмотрев на плоды своих трудов, я одобрительно кивнул. Вот с таким портфолио можно ехать к потенциальному покупателю. Тем более, что кое-какая идейка у меня уже имелась.

До офиса потенциального покупателя дедовской копейки я доехал чуть больше чем за час.

Сначала на электричке до платформы Павшино, потом несколько минут пешком до автобусной остановки, а затем уже автобус.

Красногорск начала двадцать первого века разительно отличался от себя самого образца двадцатых — тридцатых годов этого же века.

В будущем он обзаведётся чуть-ли не десятком новых микрорайонов с многоквартирными домами разной степени высотности, от тридцатиэтажных башен, для любителей забраться повыше, до уютных трехэтажных кварталов, застроенных домами с огромными общими парадными, газонами, пешеходными зонами и детскими площадками. Знаменитого Снежкома в городе тоже пока не было. И как я понял к его строительству даже не приступали.

То есть сейчас этот подмосковный город был ничем не примечательным и тихим. Машин по сравнению с будущим на улицах тоже значительно меньше, чуть-ли не на порядок, а вместо электробусов, которые в итоге вытеснили весь колесный общественный транспорт, бегали маршрутки, как газели разной степени убитости, так и пазики и даже мерседесы. Больших автобусов тоже было в достатке, их заводы-производители или уже канули в лету, или вскорости исчезнут.

Нужное мне место тоже разительно отличалось. Всего через несколько лет музей колесной техники Виктора Дорожного будет одним из крупнейших частных музеев России, в его экспозиции можно будет встретить поистину уникальные образцы техники.

Но сейчас, весной две тысячи первого года он только открывался.

Еще одной приметой времени было то что на территорию музея нельзя просто так зайти. В будущем победят извечную российскую болезнь: эпидемию вахтеров и охранников всех сортов. Они просто станут не нужны с распространением технологий, дронов всех сортов, высокоскоростного интернета и видеонаблюдения. Но сейчас, при въезде на территорию музея, стояла уродливая пластиковая конура, в которой сидел неприветливый охранник.

— Чего тебе пацан? — спросил он у меня, — не видишь что ли? Музей закрыт. Открытие только через два месяца.